Замерзшее мгновение - Камилла Седер

— В Майурна. Наши матери много общались, по крайней мере, когда мы были детьми. Мы, кстати, еще и в один садик ходили — они отводили нас по очереди. Потом, выбрав в гимназии разные направления, мы продолжали встречаться вне школы.

— Ваши отношения как-то изменились, когда вы стали взрослыми?

Закариассон уклонился от ответа, начав философствовать:

— Разве содержательные отношения не изменяются постоянно? Я имею в виду, они ведь зависят от жизненной ситуации обеих сторон?

Ничего не выражающее лицо Бернефлуда было ему ответом. Закариассон поспешил пояснить:

— Я хочу сказать, какое-то время мы не часто общались это было в восьмидесятые, и мы находились в разных жизненных ситуациях. Ларс много работал и встречался со своими друзьями, не так как я: кабаки и… да. Потом, через несколько лет, пережив развод, он снова меня нашел, и мы возобновили нашу дружбу.

Бернефлуд тихо вздохнул. Это оказалось сложнее, чем он думал.

— Каким образом вы общались с Ларсом Вальцем?

— Думаю, как это обычно делают люди. Встречаемся, разговариваем. Разговаривали. Иногда просто созванивались, когда оба были заняты. Порой ходили вместе пить пиво, но я никогда не был любителем кабаков. Лассе, пожалуй, тоже устал от этого, к концу.

Казалось, его поразил и опечалил двойной смысл этих слов.

— Я думал, что люди вашего плана любят гламурную жизнь, — заметил Бернефлуд.

Закариассон тут же посерьезнел.

— Я так понимаю, — холодно сказал он, — что, говоря «вашего плана», вы подразумеваете гомосексуалов. Это верно. Однако ошибочно полагать, будто гомосексуальность влечет за собой определенный тип личности. Мы очень разные, констебль. Как и вы, гетеросексуалы. Некоторым нравится свободная жизнь, другие живут в таунхаусах и играют в лото. Одни любят прогулки в лесу, а другие секс с незнакомцами в общественных местах. Некоторые ярко выраженные гении, а другие непроходимо тупы.

Слово «тупы» было явно подчеркнуто и полностью вывело Бернефлуда из равновесия.

— Инспектор, — поправил он тихо, пытаясь понять, правильно ли поступает, чувствуя себя оскорбленным. Чтобы не усложнять, он решил пропустить недооценку своих умственных способностей мимо ушей. Все-таки скоро обед, и ему совсем не хотелось задерживаться в доме у этого человека дольше необходимого. К тому же тот даже не догадался его угостить.

Отсутствие в доме женщины все-таки очевидно. Улла никогда бы не допустила, чтобы гость сидел с кофе без печенья.

При мысли об обеде и кофе с печеньем он вдруг почувствовал, что устал от недомолвок.

— У вас была связь с Вальцем или нет? Отвечайте просто «да» или «нет».

— Я не понял, что констебль уже спрашивал об этом. Простите, инспектор.

— Я спрашиваю сейчас.

— Ларс жил с Лисе-Лотт — полагаю, вы это уже знаете. До того он был женат на женщине по имени Мария — думаю, это вам также известно. Сам я живу один, поскольку еще не нашел мужчину своей мечты.

Он улыбнулся Бернефлуду — скорее упрямо, чем шаловливо. Бернефлуд посмотрел на него с отвращением.

— Вы сами только что сказали: голубые — такие же, как обычные люди, и даже вы наверняка знаете, что обычные люди иногда изменяют. Итак, я спрашиваю еще раз, поскольку вы пока не ответили на мой вопрос: состояли ли вы в связи с Ларсом Вальцем?

— У нас не было связи. И какое отношение это имеет к убийству Ларса?

Бернефлуд пренебрежительно пожал плечами и сунул ручку за ухо, откуда она сразу же упала и закатилась под стул. Он оставил ее лежать там.

— Ну, можно, например, представить себе драму. Он отказывается уходить от жены, и для тебя, ревнивого любовника, этого вполне достаточно. Если он не с тобой, то не будет ни с кем.

Бернефлуд был доволен собой. Закариассон покачал головой, словно не веря своим ушам.

— Вам должно быть стыдно. Не только потому, что все это звучит как плохой детектив. Вы еще и подчеркиваете, что гей не может дружить с обычным мужчиной, не пытаясь при этом его соблазнить. Мне даже не льстит, что вы считаете, будто мне это удалось. Повторяю еще раз: у нас не было связи.

— В нашем расследовании фигурирует человек, утверждающий обратное.

— Сумасшедший крестьянин, который хочет забрать земли Лисе-Лотт. Я знаю. Какое-то время Лассе очень переживал из-за этого. В конце концов он даже заявил на него в полицию, когда это уже перешло всякие границы.

— Вы хотите сказать, что Ларс боялся Рейно Эделля?

Закариассон встал и налил себе кофе, но не подлил Бернефлуду, словно подчеркивая: я делюсь информацией с полицией, потому что это мой гражданский долг, но вы незваный гость в моем доме. «Злопамятный черт».

Бернефлуд демонстративно отставил пустую чашку.

— Я бы не сказал, что он боялся, — проговорил Закариассон. — Скорее был взбешен. Вроде как этот крестьянин ему угрожал. Думаю, он заявил в основном, чтобы дать ему понять: всему есть предел, заставить одуматься.

Закариассон посмотрел на часы и кокетливо, на взгляд Бернефлуда, воскликнул:

— Боже, мне надо бежать. Я начинаю через двадцать минут.

Часы Бернефлуда показывали время обеда.

— Хорошо, можете идти. Я только хотел бы узнать, когда вы в последний раз видели Ларса Вальца.

Закариассон задумался.

— Это было за пару дней до Дня святой Люсии. Лассе нужно было на площадь Фрёлунда по какому-то делу. Мы там пересеклись и посидели в кафе.

— Вы не заметили тогда в нем ничего необычного? Может, он сказал что-то особенное?

— Нет. Был такой, как всегда. Говорил о поездке, в которую собралась Лисе-Лотт. Как обычно, беспокоился о деньгах, но не так сильно, чтобы это испортило ему настроение. Послушайте, мне действительно нужно идти, я опаздываю на работу.

— Где вы были в ночь с понедельника на вторник?

— Вы меня подозреваете?

— Просто ответьте. Вы наверняка смотрели по телевизору достаточно детективов, чтобы знать, что я должен спросить вас об этом.

— Был после работы в ресторане-баре «Гёта» на Мариаплан, вначале с тремя коллегами. Когда другие ушли, я остался с другом, которого там встретил. Приблизительно до половины одиннадцатого, а потом взял такси и поехал домой.

— Один?

— Да, один.

— А остаток ночи вы провели один в квартире или?.. О’кей. Эти коллеги и этот… друг? — Он выразительно подчеркнул последнее слово. — Они могут подтвердить, что общались с вами тем вечером?

— Конечно. Я сейчас же дам вам номера их телефонов. А друг, кстати говоря, это женщина, моя бывшая сокурсница из университета.

Он поднялся с явным отвращением на лице.

— А сейчас я в любом случае отправляюсь на работу, и если вы хотите еще о чем-то со мной поговорить, то вызывайте на