Игра в прятки - Джеймс Паттерсон

У меня не было никакого желания что-то объяснять, отвечать на вопросы по поводу Уилла. Как объяснить то, чего сам не понимаешь?

Я любила Уилла, но, может быть, он дурачил меня; может, он все же был, когда нужно, хорошим актером. Мне казалось, что я могу помочь ему, что я помогаю. Ту же ошибку совершила когда-то и моя мать с отцом. Господи, я не знала, что и думать. Мне хотелось забраться на чердак и снова взяться за то, что я всегда делала в таких случаях, за песни.

Я сидела у себя в кабинете опустив голову, глядя себе под ноги. Солнце уже встало, за окном чирикали птички. Но передо мной пролетали неприятные, даже страшные образы. Вспомнился фильм с Джулией Робертс, «В постели с врагом». Я чувствовала себя примерно так же. Может быть, это все сон?

«Господи, пожалуйста, пусть это будет сном».

Я не знаю, что за человек мой муж. Возможно ли такое? И что вообще происходит? Что он делает с собой? Что он делает со всеми нами?

В комнату вошел Алли. Я постаралась привести себя в порядок, чтобы сын ни о чем не догадался.

— Я ждала-ждала, а ты все не приходил и не приходил. Иди ко мне.

Я похлопала по ноге, и Алли подбежал, вскарабкался мне на колено и обнял за шею.

Я прижала его к себе и начала целовать. Он сделал то же самое, даже не понимая, насколько это важно для его матери. В какой-то момент мне стало страшно: я вдруг испугалась, что снова стану заикаться. Грудь как будто сдавило. И все равно я не отпустила сына. У нас сложилось что-то вроде ритуала, повторявшегося каждое утро на протяжении многих месяцев.

Внезапно Алли повернулся ко мне, прищурился и заглянул прямо в глаза.

— Что случилось, мамочка? — спросил мой малыш. — Что случилось?

* * *

Днем я снова поехала в больницу, где лежал мой муж. Мне позволили зайти в палату. Уилл уже сидел, потягивая сок через соломинку. Вид у него был немногим лучше, чем ночью.

Та часть лица, которую не закрывали бинты, приобрела фиолетовый цвет, глаза превратились в жуткие узкие щелочки, губы распухли, как будто их искусали пчелы. Уилл напоминал одного из тех несчастных, которые ночуют на улицах Нью-Йорка, расположившись на решетках люков.

Мой муж похож на бездомного.

Когда я вошла, Уилл протянул ко мне руку. Сердце немного смягчилось, но это произошло само собой, без моего желания.

— Мэгги… — прошептал он.

Я не взяла его руку, остановилась в шаге от кровати и посмотрела Уиллу в глаза. Меня тянуло к нему, но я не могла позволить себе жалости.

— Мэгги, прости меня… пожалуйста.

— Не могу, Уилл, — наконец сказала я.

Он расплакался, как ребенок. Уилл свернулся в комочек, подтянув ноги к груди, и плакал. Он показался мне таким жалким, таким несчастным и одиноким, что у меня едва не разорвалось сердце. Но что с ним произошло? Что с ним происходило?

У меня не было сил утешить его. Я ничего не смогла для него сделать.