Оперативный центр. Зеркальное отражение - Том Клэнси

Понедельник, 14.53, в небе над Атлантическим океаном, к северо-западу от Мадрида

Салон самолета Си-141Б "Старлифтер" не предназначен для удобства. Он специально разрабатывался для того, чтобы иметь минимальный вес и тем самым позволять машине добиться максимальной дальности полета. Обтянутые брезентом стенки нисколько не заглушают могучий рев двигателей; голые лампочки под потолком освещают черные голые ребра лонжеронов. Пассажиры сидят на деревянных скамьях, подложив мягкие подушки. Когда самолет, попавший в зону турбулентности, начинает трясти, пассажиров удерживают на месте ремни, а вот подушки нередко из-под них выскальзывают.

Хотя на скамьях может с относительным удобством разместиться всего девяносто человек, бывали случаи, когда "Старлифтеру" приходилось принимать на борт триста солдат с полным снаряжением. Сейчас, когда в кабине находился экипаж из трех человек – пилота, второго пилота и штурмана, а в салоне летело всего восьмеро, подполковник Скуайрс чувствовал себя так, словно путешествовал первым классом. Он сидел, свободно вытянув вперед длинные ноги, подложив две тонкие подушки вниз и еще одну под спину, на жесткий металл внутренней обшивки; и, что самое главное, в салоне не было душно. Когда же членам "Бомбардира" пришлось лететь вместе с бойцами вспомогательных подразделений и в придачу с пятью немецкими овчарками из отряда К-9, салон быстро наполнился теплом сидящих в тесноте, покрытых потом солдат.

Поскольку в воздухе предстояло провести несколько часов, Скуайрс по достоинству оценил комфорт. Первый час полета он провел вместе с сержантом Чиком Греем и рядовым Дэвидом Джорджем, составляя список снаряжения, которое, возможно, понадобится им по прибытии в Хельсинки; следующие два часа вместе с рядовой Сондрой Де-Вонн он изучал на экране переносного компьютера планы Хельсинки и Санкт-Петербурга; еще четыре часа Скуайрс потратил на сон.

Когда подполковник проснулся, Джордж принес ему подогретый в микроволновой печи обед и чашку черного кофе. Остальные члены группы пообедали еще час назад.

– Надо будет переговорить с генералом Роджерсом о том, чтобы нас кормили получше, – заметил Скуайрс, снимая с подноса пенопластовую крышку и обозревая ломти копченой индейки, картофельное пюре, бобы и кукурузную булочку. – У нас есть ракеты, способные проскользнуть в лесу между деревьями, перелететь через гору и спуститься по дымоходу в камин, но кормят нас тем же самым дерьмом, что и на обычных регулярных рейсах.

– И все же, сэр, это гораздо лучше, – сказал Джордж, – чем те пайки, которые, по рассказам моего отца, выдавали во Вьетнаме.

– Да, может быть, – согласился Скуайрс. – Однако никто бы не умер, если бы нам выдали приличную кофеварку. Проклятие, да я готов заплатить за нее из своего кармана. Места она лишнего не займет, и от дураков надежно защищена. Как раз то, что нужно для армии.

– Сэр, вы ни разу не пробовали тот кофе, что варю я, – вставила Сондра, не отрываясь от "Грозового перевала" Эмили Бронте. – Когда я бываю дома, отец с матерью меня и близко не подпускают к кофеварке.

Скуайрс разрезал ломоть индейки.

– А какой сорт кофе ты используешь?

Сондра удивленно взглянула на него. Ее большие карие глаза идеально смотрелись на круглом лице, а в голосе звучал певучий акцент, напоминающий о детстве, проведенном в родном Алжире.

– Какой сорт, сэр? Понятия не имею. Тот, что продается в магазине.

– В этом-то вся беда, – заметил Скуайрс. – Моя жена покупает кофе в зернах. Мы храним их в морозилке и мелем каждое утро перед тем, как варить кофе. Обычно это бывает что-нибудь праздничное, вроде южного ореха-пекана или малинового шоколада.

– Кофе со вкусом малинового шоколада? – спросила Сондра.

– Совершенно верно. Мы варим кофе в специальном ситечке, а не в кофейнике, в котором он пригорает, и как только он закипает, снимаем с плиты и ставим в шкаф. Никогда не добавляем молоко или сахар. Это лучший способ обезличить кофе – с молоком и сахаром любой сорт на вкус становится одинаковым.