Сыночкина игрушка - Валерий Лисицкий

Может, вовсе не ходить туда? Уехать, а девка сама сдохнет, пока её отыщут… Сумка-то с вещами уже лежит в багажнике машины, хоть сейчас отправляйся в путь, беги, скрывайся.

Эта мысль казалась заманчивой. Но оставлять за спиной незавершённые дела Андрей Семёнович не любил. Маньяк глубоко вдохнул и медленно выдохнул, очищая голову от сомнений. И толкнул тяжёлую дубовую дверь, обшитую толстыми листами железа.

Глава 10

78.

На исходе третьих суток замок щёлкнул как обычно: сухо и уверенно. Катя снова вздрогнула, хотя и думала, что успела привыкнуть к этому звуку. Медленно, словно под водой, до боли напрягая мышцы, она отскочила к дальней стене и встала, прижавшись к холодному бетону спиной и прикрывая ладонями промежность. Эмоции, казалось, умершие, снова колыхнулись в её груди, разгоняя сердце и сбивая дыхание. Конец третьего дня. Конец отпущенного срока. Решающий момент, когда она может либо сохранить свою жизнь, либо умереть.

Ощущение собственной смертности и хрупкости своего тела накрыло Катю тяжёлой волной. Девушке захотелось ещё раз увидеть мир. Синее небо, траву, солнце, что угодно. И не так важно, какой ценой. Пока этот час не настал, Катя могла размышлять как угодно, прикидывая все возможные варианты и оценивая шансы. Но сейчас, когда опасность подошла вплотную, не осталось ничего, кроме всепоглощающего желания жить.

Дверь открылась после долгой паузы, показавшейся Кате вечностью. Мучители явились вдвоём, как она и ожидала. Но сегодня они вели себя совершенно не так, как всегда до этого. Старший из них, войдя, едва глянул на вмурованную в пол миску, совершенно не интересуясь её содержимым. Точно так же, как младший едва взглянул на неё саму, хотя раньше буквально пожирал глазами. Особенно после того, как она осталась без одежды.

— Здравствуйте… — чуть слышно прошептала Катя, чтобы прервать молчание.

Мучители не ответили. Сын продолжал стоять, ломая пальцы и глядя себе под ноги, а отец сверлил её тяжёлым взглядом. Он не проходил дальше в камеру, не балагурил, не запугивал её. Он молча стоял, словно ждал чего-то. Но чего?..

— Я… — Катя сглотнула застрявший в горле ком. — Я согласна. Я согласна…

Пашка задёргался, будто через его бесформенное тело пропускали электрический ток. Его пальцы больше не переплетались в сложные фигуры — кисти рук сцепились с такой силой, что костяшки побелели. А заботливый отец устало покачал головой, давая понять, что это уже не важно.

«Почему не важно?.. Ведь трое суток…»

Катя уже всё поняла, хотя и не осознала до конца. Ей стало холодно — не то от этого медленного покачивания головой, не то от долетевшего таки порыва воздуха с запахом озона и свежести, проникшего в камеру, когда за похитителями захлопнулась дверь. И может, и от того и другого вместе.

Поэтому она и не удивилась, когда старший из двух страшных мужчин шагнул вперёд, медленно заводя руку за спину и извлекая из-за неё уже знакомый Кате нож. Широкий клинок на потемневшей от крови деревянной ручке.

Мужчине потребовалось всего три шага, чтобы преодолеть всё разделявшее их расстояние. Три неторопливых, уверенных, тяжёлых шага. Рука с ножом так же медленно пошла назад для короткого замаха. И сразу же, без паузы, змеёй метнулась вперёд. Мужчина бил, не целясь в определённое место. Он планировал обойтись всего двумя движениями: пырнуть в низ живота, а затем, когда Катя согнётся — коротко взмахнуть лезвием по горлу.

Понявшая всё это за доли секунды Катя дёрнулась назад, но стена не дала ей отпрыгнуть. Широко раскрыв рот, она успела лишь выкрикнуть в последний раз своё согласие… и клинок пробил насквозь её поднявшуюся во время попытки отскочить левую ладонь, метнувшуюся вверх от лобка. Рука маньяка пролетела немного дальше и остриё клинка вошло в живот девушки. Самым кончиком, но и этого хватило, чтобы обжигающая боль хлестнула по её телу. Левую руку свело судорогой, мышцы разом сократились. Дикий вой вырвался из широко раскрывшегося рта.

— Ах ты, сука! — рявкнул Андрей Семёнович, отступая назад и дёргая нож на себя.

Клинок, чуть повернувшийся в ране, резко надавил на одну из костей запястья, и она треснула с оглушительным, как показалось Кате, хрустом. Электрические разряды новой волны боли пронеслись по её нервным окончаниям. Паника и жажда выжить переполнили её, приводя в чувство и высвобождая совершенно новые, неизвестные ей до сих пор, запасы энергии.

Катя рванулась в сторону койки, надеясь обойти своего грузного противника. Она двигалась неожиданно легко, словно позабыв о голоде и травмах. Обеими ногами заскочив на вонючий матрац, пленница попыталась рвануться к выходу, смутно надеясь, что стоявший возле незапертой двери дурачок не помешает ей. Она сделал шаг по койке, приготовилась к прыжку…

Но в этот момент её настиг Андрей Семёнович. Более тяжёлый и неповоротливый, он значительно более опытный, он повторил почти в точности трюк, который уже проворачивал в лесу. Маньяк не стал разворачиваться следом, не попытался схватить свою жертву, не стал поднимать ногу для подсечки. Он лишь сместился в её сторону, всем весом обрушиваясь в точку пространства, где она только готовилась появиться. Так что в тот самый миг, когда Катины мышцы напряглись, чтобы бросить её вперёд, она ощутила волну жара и прогорклого запаха застарелого пота, исходившую от тела мужчины. А ещё через мгновение, когда сжатые пружины её бёдер и икр уже начали распрямляться, в её корпус врезалось плечо маньяка.

Катя охнула. Огромный вес противника размазал её по стене, и боль от утренних ушибов вернулась, стократно усилившись. И если после первого раза она надеялась, что её кости всё же выдержали, то теперь она поняла ясно: рёбра сломаны. Все звуки стихли. Исчезли запахи. Темнота заволокла помещение. Она ещё смутно ощущала, что рухнула лицом вниз на пол, но это чувство было далёким, будто всё происходило вовсе не с ней. Словно ей лишь рассказывали о происходящим, ровным, лишённым эмоций голосом.

Мужчина устроился на ней верхом. Подсознательно Катя решила, что сейчас её начнут душить. Но вышло иначе. Маньяк сжал в кулаке длинную чёлку девушки и с силой потянул на себя.

«Всё…» — с грустной обречённостью подумала Катя, вдруг соверщенно успокоившись.

Она уже почти ощутила, как холодная сталь полосует ей горло, разрезая тонкую кожу и вгрызаясь в плоть… Как нечто странное пронеслось у неё над головой, истошно вереща. Рука маньяка, продолжавшая держать её волосы, дёрнулась назад так сильно, что шея едва не сломалась, дико выгнувшись