Визит - Макс В.

Это ведь только его заслуга, что у нас единственных в Лондоне, был круглосуточный бесплатный абонемент на работу в студии. Он сам, лично, договорился об этом с директоратом ЭМИ. Ни до, ни после, таких условий не было ни у кого. Мы могли приходить в Эбби Роуд в любое время суток, и нам любезно открывали дверь, и мы могли хоть репетировать, хоть записываться, да могли и просто жить там, никто бы и слова не сказал. Сам посуди – только мы перестали ездить на гастроли – сразу записали «Револьвер». Чтобы бы там Пол не говорил, а «Револьвер» – наша вершина. А «Сержант» – это так, его развлечения. Ему было весело, и – хорошо. «Белый» делали уже как кому хотелось. Но я отвлёкся. Чего-то вдруг подумал, что интервью ты у меня берёшь. Ты ведь не журналист? Точно нет? А то бы задушил прямо вот здесь. Братия эта – начинали нормально, как порядочные люди, а в итоге тоже задницу подставили. Пишут, что им закажут. И всё в интересах индустрии. Ни одного порядочного журналиста не знаю.

Тут Джон замолчал и уставился в пространство перед собой. Наверное, воспоминания нахлынули. Так, молча, мы просидели минут пять. Затем он встал:

– Слушай, мы тут с тобой уже почти два часа разговариваем. Славно поболтали. Ну ты вот, что, Питер, слушай меня – завтра не стесняйся, подходи, стучи в окно. Я вам, честное слово, помогу выбраться лёгким путём. Мне не жалко. А парень ты хороший, я вижу. Ты только старшего уговори. Я точно знаю, о чём говорю. Если решите, то по дороге туда всё и объясню. Всё, давай, до завтра. А я спать. Поздновато, но я всё-таки пришёл к пониманию смысла режима дня. Тебе тоже советую. Всё, до встречи.

– До завтра, мистер Леннон.

После этого он пошёл в заросли кипариса, и скрылся. Я же продолжил путь к дому, где мне предстояло переночевать.

Лужайка в роще

Ручеёк умиротворённо протекал недалеко от моих ног. Тихо шумели кроны деревьев, а кролик решил размять лапы, и скакал рядом по траве. Питер откинулся на ствол дерева и задумчиво жевал какой-то стебелёк. Я решил задать вопрос:

– Питер, а какие у тебя были ощущения после встречи с Ленноном?

– Вы знаете, мистер Влад, я к своему удивлению, совершенно не был разочарован. Я думал перед этой встречей, что было бы очень интересно встретиться на острове с Джоном Ленноном, и во же время боялся испортить внутреннее отношение к этому. Думал, ну а вдруг он окажется обычным дядькой, который плюётся, ковыряет пальцем в носу и матерится как грузчик. Вы ведь понимаете, о чём я хочу сказать, мистер Владислав?

– Конечно понимаю, Пит. Продолжай, не стесняйся.

– Да я и не стесняюсь. Просто пытаюсь правильные слова подыскать. Знаете, Джон, конечно, обычный человек, только умеет в отличие от остальных музыку сочинять и исполнять её, но этого слишком мало, чтобы объяснить, что я чувствовал во время беседы. Он, понимаете, на самом деле – великая личность. И это ощущается. Постоянно находится над тобой, на какой-то высоте. И он – недосягаем. Джон даже и не человек в каком-то смысле. Этот сочинитель музыки, по моим ощущениям, перешёл границы восприятия мира по обычным меркам. Знаете, у меня было ощущение, что он вёл эту банальную болтовню со мной с какой-то целью. Говорил, а сам в это время мысленно что-то искал. И меня на дороге остановил, чтобы создать эту ситуацию. И он очень интересный человек. Наш разговор был остановлен по его желанию, и если бы не это, я бы с ним за этой трепотнёй готов был бы ещё хоть неделю сидеть. В самой простой болтовне подобных людей всегда есть много истины, хоть и темы вроде простые.

– А ты взрослеешь, Пит!

– В последнее время я стал замечать, что знаю много больше того, что мне довелось увидеть и услышать в своей жизни. И не знаю, почему это так. А где Банни?

Кролик всё это время валялся на травке позади его, и после упоминания своего имени сразу высоко подскочил, приземлился, скаканул в одну сторону, потом в другую, молнией пробежал вперёд, назад, и после лёг на все лапы, шевеля носом и задорно глядя на Питера.

– Вот ведь, резкий чертёнок какой, а? Всё время смешит меня этими плясками.

– Пит, а где Банни находился, когда ты на острове был? Ты вроде же сам говорил, что он не отходит от тебя?

– Вы знаете, мистер Влад, мне кажется, этот кролик понимает гораздо больше, чем виду подаёт. Я когда собрался ехать, то ему рассказал, так он ночью со мной рядом спал, чего никогда не делает. И перед моим отъездом все пятки вылизал, а затем убежал. Когда я вернулся, а это было вечером, то утром следующего дня он скрёбся в дверь как дикий вепрь. Вот откуда узнал? А уходил явно к своим в гости, там нор в холмах много. На Остров Возвращения не поехал со мной по какой-то причине. Не знаю даже, только догадываться можно. Всё вспоминаю момент, когда меня попросили в лотос сесть и глаза закрыть – перед пересечением некоей границы, что ли? Место там особое, я имею в виду остров, может Банни не смог бы туда пройти. Вы как думаете?

– А думаю я Пит, о том, что есть в термосе кофе ещё, или мы всё выпили? Посмотри, пожалуйста.

– По чашке будет.

– Тогда разливай, и продолжим слушать твою увлекательную историю. Там ведь события подходят к концу, я правильно понял?

– Совершенно правильно, мистер Владислав. Скоро уже и конец. Слушайте:

Окончание рассказа Питера

– Когда я добрался до домика, сил у меня уже оставалось только, чтобы скинуть с себя одежду, и упасть на кровать. Всю ночь снились какие-то лысые птеродактили, которые летали высоко в небе, и громко распевали скрипучими голосами одну фразу – «Всё, что тебе нужно, это – любовь». А потом мощно топая когтистыми лапами по земле, подошёл Тирранозавр с лицом Марка Болана, пнул меня, и громко заорал: «Питер, поднимайся, нам пора!».

Когда я разлепил глаза, и пришёл в себя, понял