21 день - Анн-Кристин Гелдер

пальцами. Слезы наворачиваются на глаза, и впервые с тех пор, как я покинула дом, я представляю, как сворачиваюсь калачиком под кустом и жду, пока он меня догонит. Отгоняю эту мысль. Я так устала все время бояться, но все же что-то внутри меня еще сопротивляется смирению с судьбой.

Лезу в карманах джинсов в поисках носового платка… и внезапно касаюсь жесткого пластика. О боже мой… Телефон… Внезапный прилив надежды на спасение кружит голову. У меня есть шанс. Шанс вырваться из моего безнадежного положения. Все, что нужно сделать, — позвонить в полицию и добраться до дороги, где меня легко найдут и спасут.

Разблокировав телефон, набираю номер и несколько раз лихорадочно оглядываюсь по сторонам. Кругом только темный лес. Почему сегодня небо такое пасмурное? Будь светло, я бы смогла заметить преследователя до того, как он сам заметит меня.

На звонок отвечают после первого гудка, я кратко описываю, что произошло за последний час, и называю приблизительное место, где буду ждать. Когда я кладу телефон обратно в карман, чувствую себя значительно лучше. Надежда стала реальной. По словам дежурной, патрульная машина прибудет самое большее через двадцать минут.

Стиснув зубы, с трудом поднимаюсь на ноги и иду. Осенние сумерки все никак не хотят отступить, а мои глаза, слезящиеся от холода и боли, еще больше затрудняют обзор, поэтому я без конца спотыкаюсь. Через несколько минут царапин становится больше, ноги горят, будто я иду по битому стеклу. Несмотря на напряжение, мне ужасно холодно. Как же быстро все изменилось… Каких-то полчаса назад я сидела за кухонным столом, уверенная, что Фил поможет мне пережить время до нулевого дня. А теперь вот бегу по лесу, как загнанная косуля.

Я замедляю шаг, крадусь меж деревьев, выстраивая свой путь так, чтобы по широкой петле выйти к дороге. Когда деревья редеют, выдыхаю с облегчением. Подхожу к обочине и прячусь за большой елью, чьи ветви свисают почти до самого асфальта. Прижавшись спину к стволу, вдыхаю пряный запах смолы хвои и пытаюсь собрать последние остатки самообладания. Я должна держаться.

Все, что я слышу вокруг себя, — тихие стоны деревьев на усиливающемся ветру. В лесу я несколько раз замирала и прислушивалась к каждому шороху, но ничего настораживающего не улавливала. Про выстрел стараюсь не думать. Крайне маловероятно, что Фил где-то рядом.

Мои джинсы все в пятнах и частично в крови. Рубашка превратилась в лохмотья. Какая-то ветка оставила на щеке довольно глубокую царапину, и щека теперь адски горит. Я даже не хочу смотреть, что там с моими пятками. Если Фил выскочит из-за деревьев прямо сейчас, не думаю, что у меня есть шанс спастись.

Хотя мой телефон утверждает, что с момента экстренного вызова прошло всего пятнадцать минут, кажется, миновала целая вечность, прежде чем я наконец слышу звук двигателя. Раздвигая ветки, осматриваюсь, прежде чем выйти на дорогу. Чувствую себя беззащитной и уязвимой, как будто добровольно сдаюсь нападающему. Но у меня нет выбора. По телефону я описала место встречи в общих чертах, и если я не хочу, чтобы патрульная машина меня пропустила, мне нужно привлечь внимание.

Дрожа от холода, но больше от страха, занимаю позицию на краю дороги. В этот момент за поворотом справа от меня вижу свет фар. Конечно, вряд ли первая же машина будет полицейской, но мне плевать. Главное, чтобы между мной и Филом было как можно больше километров. Если водитель подвезет меня, я смогу снова связаться с полицией, не выходя из безопасного салона.

Делаю глубокий вдох и выхожу на дорогу с поднятыми руками.

— Стоп! — кричу я изо всех сил, хотя человек за рулем меня не слышит.

Машина тормозит, и я отступаю к обочине. Это мини-вэн, слава богу, не «ауди» Фила.

Иду к машине, и пассажирская дверь открывается. Я автоматически ускоряю шаг. Сначала хочу подойти со стороны водителя и хотя бы вкратце объяснить свою ситуацию, но потом решаю сделать это, когда буду в безопасности.

Свет фар бьет в глаза, и я моргаю. Хватаюсь за ручку и сажусь. Закрываю за собой дверь и поворачиваюсь к своему спасителю.

Слишком поздно.

Непростительная ошибка. В тот момент, когда я замечаю черную одежду и лыжные очки, раздается слабый щелчок. Моя рука тянется к двери, но я понимаю, что это бесполезное усилие — все замки все разом активированы. Я в ловушке.

Прижимаюсь к двери. Мысли скачут галопом. Как Фил узнал, что я жду помощи именно здесь? С тем же успехом я могла пройти через лес к соседнему поселку — тогда бы он меня не нашел.

Ах черт, все дело в телефоне! Я же не выключила его, не вынула батарею. Думаю, ему не составило труда разыскать меня — он давно уже располагает всеми данными. А я-то, идиотка, думала, что мне повезло иметь при себе мобильник!

Широко раскрыв глаза, смотрю на лыжные очки, закрывающие лицо.

Преследователь наклоняется ко мне.

Нужно кричать, отбиваться, защищаться. Но я не могу — меня парализовал ужас. Глупо было надеяться. Что бы я ни делала, он всегда на шаг впереди. Я не могу дать адекватный отпор. Бороться бесполезно.

Грубая ткань на лице.

Фил закрывает мне рот и нос вонючей тряпкой. Разум велит задержать дыхание, не поддаваться опьяняющему запаху, но я слишком слаба, чтобы сопротивляться.

Она не должна вдыхать. Но придется.

— Ты заплатишь за все, что сделала, — ровно шепчет он, и жгучая боль наполняет мои легкие. — Заплатишь сполна. Будешь страдать… ты это заслужила.

И я делаю вдох, смиряясь с судьбой.

Никаких шансов…

Последние олова перед тем, как она погрузится во тьму.

— Смерть пришла, — шепчет человек в очках, и я с головокружительной скоростью соскальзываю в темноту.

19

Первое, что я замечаю, когда просыпаюсь, — странный рокот, источник которого не могу определить. Веки настолько отяжелели, что невозможно открыть глаза, а во рту до того сухо, будто я наелась песка. Отчаянно пытаюсь прийти в себя. Тут опасно. Я в опасности. Мысль ускользает, прежде чем я успеваю ее уловить. Знаю, что нельзя терять контроль над собой, но беспамятство тянет за собой, давит тяжелым грузом. Я слишком устала, слишком измучена, слишком бессильна, чтобы дать отпор.

Бесконечно устала…

Я охотно погружаюсь назад в черноту.

Когда я в следующий раз прихожу в себя, чувствую себя немного лучше. Я все еще слышу рокот, который через несколько минут опознаю как звук двигателя. Щека упирается в твердую поверхность, которая слегка вибрирует.