Трюкач - Брэд Мельтцер

– Молись, чтобы твоя просьба была как-то связана с работой, – ответила та.

Эми Уэггс трудно провести. Она возглавляла отдел ФБР, снимавший биометрическую информацию о террористах с взрывных устройств, была экспертом по обнаружению улик. Ее тоже бросили, когда после двенадцати лет совместной жизни ее муж решил, что он гей и попросил у нее разрешения встречаться с партнером по юридической фирме, Эндрю. На работе такое не расскажешь, но Зигу она доверилась.

– Говори уже, что тебе нужно, – с нарастающим раздражением сказала Эми.

– Ой, ты сама, случаем, не из тех, кто заставляет гостей снимать туфли у порога?

– Зиг, если у тебя нет ничего важного, ты – единственный, кто мешает мне ловить кайф от реалити-шоу о семействе карликов. Что у тебя стряслось?

Из кастрюли на плите поднимались вверх клубы пара.

– Нужно проверить отпечаток пальца.

– У тебя есть «Клык»? – спросила она, имея в виду самое эффективное орудие ФБР.

– Через минуту будет, – ответил Зиг, снимая воду с огня и выходя в коридор. Шел восьмой час вечера, здание морга как вымерло.

Бахилы Зига прошелестели по коридору на пути к закрытой двери бывшего кабинета Уэггс – отделения ФБР по снятию скрытых отпечатков, доступ в эту часть здания имели только сотрудники бюро.

– Это для тебя лично или Эдриан разрешил? – поинтересовалась Уэггс.

– А ты как думаешь?

– Зиг, уж не собираешься ли ты вломиться в наш офис?

– Ну что ты! Я только проверю, не подойдет ли старый пароль. Ага, подошел. Пора бы тебе обновить код.

Дверь со щелчком открылась.

– Зиг, остановись. Ты же знаешь – тебе не разрешается туда входить.

– А я и не буду входить, – сказал Зиг, делая шаг внутрь кабинета.

Помещение маленькое даже по стандартам Довера – рабочий стол, одиночный компьютерный терминал, шкаф для хранения улик. И еще один инструментик.

Из верхнего ящика стола Зиг достал черный прибор, похожий на сотовый телефон в оправе военного образца. Даже если уронишь на пол, не разобьется. Зиг не собирался его ронять. «Клык» стоил больше его годовой получки.

– Ты вообще слушаешь, что я говорю? – крикнула в трубку Уэггс. Зиг пулей выскочил в комнату отдыха. – Если Эдриан узнает, что ты взял «Клык» без его разрешения…

– Разрешение у меня есть. Ведь я же позвонил тебе?

– Не надо – не смешно.

– Мне не до смеха. Рассмешить я хотел, когда вспоминал ресторан со скидкой.

– Зиг, как давно мы знакомы? Порой ты начинаешь отпускать шуточки, да еще такие суконные…

– Постой, ты сказала суконные?

– У тебя неприятности? Что случилось?

Зиг вместо ответа схватил с плиты кастрюлю с горячей водой и поспешил обратно к телу Нолы.

– Отпечатки хотя бы сохранились?

– Лучше не бывает, – соврал Зиг, чиркнул пропуском по сканеру, дождался щелчка замка и вернулся к каталке с трупом.

Издалека, даже с ведерком между ног, Нола выглядела почти спящей, однако неподвижное мертвое тело и бесповоротность смерти ни с чем не спутать.

Зайдя сбоку, Зиг взял безжизненную кисть, соскоблил черноту с пальцев и поднес руку покойной к кастрюле с кипятком.

– Извини, Нола, – прошептал он, окуная ее пальцы в горячую воду. Операция требовала точности – несколько секунд, не более.

Когда руки сильно обожжены, бороздки эпидермиса чернеют и не читаются. Но, подобно подгоревшему стейку, если соскрести копоть, под ней откроется розовое мясо – дерма. Проблема лишь в том, что рельеф дермы слишком плоский и не дает четкого отпечатка. Однако любой медэксперт или танатопрактик знает: если окунуть палец на несколько секунд в кипяток, бороздки четко обозначатся.

И действительно – извлеченные из кипятка указательный и средний пальцы Нолы заметно набухли.

– Включаю «Клык», – сообщил Зиг, нажимая несколько кнопок. Прибор получил свое название благодаря двум помещенным в торце зеленым лазерным излучателям. Направив лучи на указательный палец Нолы, Зиг нажал кнопку сканирования.

– На работу или домой? – уточнил Зиг.

– Дело служебное или как?

– Значит, домой. – Зиг нажал кнопку «отправить».

Телефон дзинькнул – отпечаток пальца прибыл по назначению. На проверку картотеки ФБР Уэггс потребуется всего несколько минут.

– Что случилось с этим военным? Почему ты лично заинтересовался? – спросила Уэггс.

Она уже щелкала клавишами.

– Ничего особенного. По документам – сержант первого класса Нола Браун, пол – женский, возраст – двадцать шесть лет.

– И это все, что тебе о ней известно?

– А что еще надо знать? Задание как задание, – уверенно врал Зиг.

– Зигги, я тебя, конечно, ценю, но почему тебе всегда поручают трупы с лицевыми травмами?

– О чем ты?

– Не скромничай. Когда солдат погибает от ранения в грудь, его отдают первому попавшемуся танатопрактику. Но если кто-то получает три пули в лицо, почему отдуваться всегда приходится тебе?

– Потому что я умею лепить, знаю, как обращаться с пластилином.

– Дело не только в твоем таланте. В прошлом году, когда морского пехотинца убило ракетой ИГИЛ, все твои коллеги советовали завернуть останки в марлю и хоронить в закрытом гробу. А ты заупрямился и четырнадцать часов нанизывал кусочки челюсти на проволоку, замазывал ее пластилином и макияжем, чтобы родители могли попрощаться с сыном достойным образом. Кто ты после этого?

– Человек, который гордится службой родине?

– И я люблю свою страну. Я о твоей работе, Зиг. Когда ты берешься за все эти оторванные руки, разбитые лица, искромсанные губы и придаешь им приемлемый вид, кем тебя следует считать? – И, прежде чем Зиг успел ответить, Уэггс выпалила: – Великим обманщиком. Товар каждого танатопрактика – обман. Ты делаешь это из благородных побуждений – помогаешь людям в самую трудную минуту. Но ежедневно прикрывая весь этот ужас, ты неизбежно становишься первоклассным лжецом. Ты здорово поднаторел в искусстве обмана.

Зиг хотел было что-то возразить, но так и не нашелся. Он прикрыл глаза и повернулся к трупу спиной.

На том конце раздался мелодичный звон. Уэггс получила какой-то результат.

– Ага, есть: Нола Браун, двадцать шесть лет. Одногодка Мэгги, не так ли?

Услышав имя дочери, Зиг резко обернулся и, потеряв на секунду равновесие, задел локтем серебристое ведерко, наполненное…

Нет-нет-нет! Только не «потрошилку»!

Зиг бросился вперед. Емкость с жутким коктейлем накренилась.

Стараясь не выронить телефон, Зиг протянул руку, вскрикнул. Ведерко опрокинулось, содержимое скользнуло через край.