21 день - Анн-Кристин Гелдер

семья Астрид уехала, у нас будто камень с души свалился. Так почему кто-то должен утруждать себя написанием и отправкой на мой адрес электронных писем, как это было тогда? И почему сейчас?

— Может, в психиатрической больнице Астрид познакомилась с кем-то, — говорит Джози. — Вполне возможно, подружилась.

— Хочешь сказать, кто-то вместо Астрид собирается меня достать?

Джози пожимает плечами:

— Ну, или кто-то из твоих старых знакомых — как вариант.

He знаю почему, но я не рассматривала эту возможность раньше. А ведь точно стоит ее рассмотреть.

— Я так давно о них не слышала. Какой смысл находить меня сейчас и…

— Может, это такой неловкий способ навести мосты, — предполагает Джози. — Будет лучше, если ты просто подождешь. Старайся игнорировать послания, не сильно на них зацикливайся. Пока ведь ничего с тобой не произошло.

Верно. Пока. Не считая подброшенного невесть кем и незнамо как осколка зеркала. И я до сих пор уверена, что тогда, на дороге в лесу, видела чей-то силуэт на обочине.

Чтобы больше не беспокоить Джози, я нерешительно улыбаюсь:

— Да, ты права. Подожду. Наверное, больше ничего не произойдет, так что я потом пожалею, что так сильно напряглась.

В течение следующего часа мы обсуждаем более приятные темы: идеальный подарок на день рождения мужа Джози и подборку фильмов для нашего девичника в следующее воскресенье. Время летит незаметно, и мы спонтанно решаем поужинать в кафе. Когда мы наконец выходим на улицу — много позже, чем планировалось, — уже стемнело. Холодный ветер заставляет дрожать, я кутаюсь в куртку плотнее. Что ж, хотя бы нет дождя.

После того как мы обнялись и попрощались, обследую багажник «фиата»: что-то ищу, а что именно — сама не знаю. И только когда Джози скрывается из виду, отпираю заднюю дверь и внимательно осматриваю салон. Если бы я сделала это при ней, она бы мигом смекнула — я вовсе не такая крутая, какой хочу показаться.

Мне хочется окликнуть ее, попросить остаться на ночь со мной. Часто после смерти родителей я чувствовала себя одиноко. Продать их дом, где я сейчас живу, все еще кажется мне хорошей идеей. Он слишком большой для меня одной, маленькой квартиры недалеко от города было бы вполне достаточно.

Только после того, как я несколько раз убеждаюсь, что в салоне все по-прежнему, сажусь за руль, откидываюсь на спинку кресла и делаю глубокий вдох. Смешно, что меня так легко вывести из равновесия. Кусок стекла и две анонимки. С каких это пор я такая пугливая?

Около восьми часов я глушу двигатель. Одной рукой тянусь к своей сумке, другой — к маленькой лопате, которая была моей постоянной спутницей со вчерашнего вечера. По дороге из гаража в дом приходится брать себя в руки, чтобы не оглядываться на каждом шагу. Только когда я захлопываю за собой дверь, запираю ее на оба замка и на цепочку, меня отпускает. И в то же время досадно как-то: я слишком остро на все реагирую. Да, в прошлом я поступила плохо — любой скажет. Но все кончено, и давно уже нет причин позволять этому влиять на меня сегодняшнюю.

Решительно отодвигаю воспоминания в самый дальний угол своего разума и сосредоточиваюсь на своем коте, который настойчиво мяукает, напоминая, что неплохо бы и поужинать.

Позаботившись о Моцарте, удобно устраиваюсь на диване с чашкой чая и ноутом. Браузер только-только открылся, как тут же звонок в дверь. Нахмурившись, откладываю компьютер в сторону и встаю. Час довольно поздний для незваных гостей в будний день.

Быстро беру ключи от дома из вазочки на комоде в прихожей, отпираю и приоткрываю дверь, убеждаясь попутно, что Моцарт не сбежит.

— Привет, Лу, — говорит Карстен, и при виде его мое сердце бьется вдвое быстрее.

Притворяю дверь, чтобы снять цепочку, и пользуюсь случаем, чтобы причесаться по-быстрому. К счастью, я еще не сняла макияж. Впускаю его с демонстративно беспечным видом:

— Добрый вечер, босс.

Как только за ним захлопывается дверь, он быстрым шагом сокращает пространство между нами, кладет обе руки мне на щеки и целует. Его губы прохладны от вечернего воздуха, но огонь, пронизывающий меня от его прикосновения, чертовски горяч. Все мое тело реагирует на него, и он тихо вздыхает, обнимая меня. Взаимное влечение неоспоримо. Его рука скользит под край моей рубашки, следуя по изгибу моего позвоночника вверх, оставляя на моей коже огненный след. Я погружаю пальцы в его густые каштановые космы, когда он прижимается ко мне всем телом и облизывает губы, которые я охотно открываю для него. В ответ просовываю руку ему под свитер и касаюсь его груди и живота. Он судорожно выдыхает, и в ту же секунду играет мелодия, которую я научилась ненавидеть за последние несколько месяцев, — рингтон на его мобильном телефоне. Наш с Карстеном поцелуй тут же прекращается, и он, кое-как отдышавшись, отвечает на вызов.

— Привет, дорогая, — говорит он в трубку, одаряя меня извиняющимся взглядом.

Я пожимаю плечами и поправляю рубашку. Его жена беспокоит нас не в первый раз, но все равно все так же неприятно.

— Нет, у меня еще есть работа в офисе. — Снова он все спихивает на переработку. — Реально? Да. — Он слушает, склонив голову. — А… это может подождать. Неважно. Давай, скоро буду.

Да неужто?!

Карстен вешает трубку и быстро целует меня.

— Извини, нужно идти, — говорит он с сожалением. — Ноутбук Тани заглючил, а у нее сегодня вечером важные дела в офисе.

Не дожидаясь моего ответа, он исчезает, оставив меня одну, в дико расстроенных чувствах. Я чувствую себя такой использованной и неполноценной, что уже не в первый раз думаю о том, чтобы положить конец нашей неприятной интрижке. Суть в том, что эти украденные моменты просто делают меня несчастной. Я бы все отдала, чтобы заставить его расстаться с ней, а он продолжает говорить о том, как сильно хотел бы быть со мной, но ничего не происходит. Шесть месяцев между нашей первой страстной случкой на кухне для персонала после работы и сегодняшним днем полны обещаний, и ни одно из них он не сдержал.

Потираю лоб и смиренно запрокидываю голову назад. Он никогда не уйдет от нее. Я прекрасно понимаю, насколько наивно надеяться на его разрыв с женой. И все же я зачем-то надеюсь. Я настолько влюблена в этого мужчину, что отчаянно принимаю каждую частичку близости, которую он дарит мне. Хуже всего то, что об этом даже и поговорить не с кем. Джози, моя лучшая подруга, знает только, что у меня слабость к