Хамелеон - Ричард Хайнс

Джон еще мог понять Пенни. Ее одновременно предали и отвергли двое людей, самых близких на тот момент. Но чего хотела эта девушка из родного городка, которой, насколько помнится, он вообще не давал никаких обещаний? Джон ничего не понимал. Похоже, всю свою жизнь он был беспечным эгоистом, и вот теперь пришло время расплаты. Ему хотелось надеяться на то, что хотя бы Виктория сможет залечить те раны, которые он ей нанес.

Сейчас Джону требовалось какое-то время побыть в одиночестве. Ему нужно было взглянуть на все со стороны, взять в руки свою жизнь и себя самого, а сделать это в родительском доме было невозможно. Джон уже решил для себя, куда направится.

Он заглянул в банк и снял двадцать тысяч долларов наличными со своего старого счета, заведенного еще в школьные годы. До отъезда из Лондона Джон регулярно пополнял свой «спящий» счет деньгами из офшорного банка. Стараясь избежать новых встреч с безутешными возлюбленными и завистливыми одноклассниками, Джон быстро вернулся к отцовской машине, оставленной на стоянке на центральной улице, и поехал обратно на ферму.

Он въехал во двор и остановился рядом с отцом, который осматривал мотки проволоки для ограды, доставленные сегодня утром.

— Доброе утро, папа, — улыбнулся Джон.

— Доброе утро, сынок. Ты нашел все, что искал?

— Нашел. Я тут подумал, не отправиться ли мне на несколько дней в Вай-Ривер прочистить голову.

Отец усмехнулся.

— Совсем как в былые дни.

— Это точно. Покататься на доске, а может быть, даже снова попробовать полетать на дельтаплане. Не будешь возражать, если я на пару дней возьму самолет?

— А летная практика у тебя есть? — строго спросил отец.

— Есть, папа.

Джон внезапно испытал ребяческий азарт. Он действительно старался при первой возможности садиться за штурвал самолета, несмотря на напряженную работу. В Нью-Йорке август, как правило, спокойный месяц. Пока солнце нещадно раскаляло мостовые, Джон присоединялся к другим ньюйоркцам, ищущим спасения за городом. Он взял за правило брать напрокат самолеты на аэродромах Ист-Хэмптона, время от времени даже ездил в крупный аэропорт в Айлипе, чтобы отрабатывать взлет и посадку в условиях оживленного воздушного движения. Тем самым он набирал минимальное количество часов, необходимое для продления лицензии на право управления самолетом, и вот сейчас ему не терпелось снова сесть в кабину.

— Хорошо, если ты так уверен в себе, то не вижу причин тебя останавливать. Надеюсь, ты не растерял свои прежние навыки. Не забывай, что тебе по-прежнему запрещается летать ночью, — осторожно напомнил отец.

— Папа, я не забыл, что формально считаюсь дальтоником, но спасибо за напоминание.

— Надо будет заправиться горючим. Самолет недавно проходил обслуживание, так что с маслом все должно быть в порядке, но ты все равно проверь. Будем надеяться, парашюты тебе не понадобятся, но они под передними креслами. Месяцев шесть назад мне их уложили в местном парашютном клубе.

Отец Джона ничто не оставлял на волю случая. Это качество он старательно прививал старшему сыну.

Джон с признательностью улыбнулся.

— Я проведу предполетную подготовку и днем вылечу, если все будет в порядке. Думаю вернуться где-нибудь через неделю.

— Не торопись. В ближайшие дни самолет мне не понадобится.

Отец помолчал и продолжил:

— Будь осторожнее, сынок, и хорошенько подумай о том, о чем я говорил. Понимаю, что последние пятнадцать лет ты жил далеко от нас, но твое истинное место здесь. Для человека нет ничего важнее его корней. Сейчас у тебя появилась замечательная возможность к ним вернуться.

— Папа, я обязательно подумаю над этим, но ничего не могу обещать, — только и сказал Джон.

Эти слова он повторял с самого своего возвращения, даже несмотря на дополнительную ответственность, которую чувствовал после гибели Дэвида. Как Джон ни старался, он не мог реально увидеть свое будущее на ферме. Он понимал, что дом — это то место, где его жизнь сложится счастливее всего. Штат Виктория никак не подходил под это определение, несмотря на сильные ассоциации, связанные с ним. Некоторое утешение Джон находил в том, что семейный долг возьмут на себя его младшая сестра со своим будущим мужем.

Джон собрал вещи и попрощался с матерью. Она никак не хотела снова расставаться с сыном, но он заверил ее в том, что вернется через неделю и после этого еще какое-то время поживет с родителями.

Филлипс быстро прошел в ангар, устроенный в сарае, расположенном на краю длинной грунтовой взлетно-посадочной полосы. Лишь полосатый метеорологический конус, трепетавший на ветру, говорил о том, что это не обычное поле. Джон раскрыл большие скрипучие ворота и обошел вокруг маленького одномоторного самолета. Внешне все было в полном порядке. Джон провел предполетную подготовку и наполнил топливный бак из большой сорокачетырехгаллонной бочки.

Он сел в кабину, завершил проверку к старту, включил зажигание и нажал кнопку «пуск». Двигатель сразу же заработал. Джон осторожно вывел самолет из сарая и покатил к метеорологическому конусу, установленному в дальнем конце полосы. Он дал полный газ и помчался по полосе, набирая скорость. Филлипс разогнался до восьмидесяти миль в час, плавно потянул штурвал на себя, и шасси оторвалось от травы.

Вскоре после того, как самолет Джона скрылся за горным хребтом, на просторной кухне зазвонил телефон.

Трубку сняла мать.

— Здравствуйте. Джон дома? — спросил голос с американским акцентом.

— Сожалею, — ответила мать. — Вы с ним чуть-чуть разминулись.

— Как жаль. Я его друг из Штатов. Вы случайно не знаете, где я могу найти Джона? — вежливо поинтересовался этот человек.

Мать обрадовалась возможности помочь другу сына, говорившему так вежливо.

— Полчаса назад Джон вылетел в Лорну на отцовском самолете. Он собирается провести там несколько дней, хочет покататься на доске.

— Понимаете, я сейчас в Австралии, и мне бы хотелось с ним встретиться, — продолжал американец. — Вы не знаете, где он остановится?

Мать Джона не видела причин ставить под сомнение намерения вежливого незнакомца, искавшего ее сына, поэтому все ему рассказала.