Проклятый город. Однажды случится ужасное... - Лоран Ботти

— Именно поэтому я и предложил за вами заехать, — пояснил Ле Гаррек. — Сами видите, эти центральные переулки — настоящий лабиринт.

— А я подумала, что это специальная уловка, чтобы дойти пешком до ресторана под руку со мной, — с иронией сказала Одри, удивляясь собственной бесцеремонности. — Оказывается, вот в чем дело: вы сочли меня идиоткой, даже не способной самостоятельно найти дорогу по карте!

Они засмеялись громким и в то же время немного искусственным смехом, как те, кому во что бы то ни стало нужно расслабиться после тяжелого дня. Но так и есть, подумала Одри: Ле Гаррек утром похоронил мать, а сама она всего лишь пятнадцать минут назад видела Антуана, наблюдающего за ее окнами с парковки у дома.

Однако она пообещала себе, что оставит все свои проблемы у порога ресторана, чтобы в этот вечер вернулось то ощущение интимности, которое возникло между ней и Николя Ле Гарреком совсем недавно, на террасе дома Рошфоров во время вечеринки. Войдя в зал, Одри бегло оглядела обстановку: старинные толстые балки под потолком, современный дизайн, приглушенный оранжеватый свет.

— Вот так здесь все меняется, — заметил Ле Гаррек, когда они пересекали зал. — Потихоньку, легкими штрихами… Хотя город сохраняет в себе что-то неизменное, что составляет его особый шарм, он все же слегка модернизируется, на свой лад.

Одри кивнула, садясь за столик: посетители действительно соответствовали заведению, представлявшему собой нечто среднее между претенциозным рестораном и шикарным кафе, — точно такую же публику можно было встретить в Париже или в любом другом мегаполисе мира — поклевывающую салаты и потягивающую «Абсолют» с лимонным соком.

— Как вы узнали об этом месте после такого долгого отсутствия? — спросила Одри после того, когда официант — невероятно худой и передвигающийся так, словно он скользил над полом на воздушной подушке, — положил перед ними два меню.

— Я мог бы ответить, что никогда не обрывал все нити, связывающие меня с этим городом, — сказал Ле Гаррек, заговорщицки (и фальшиво) подмигивая, — но на самом деле мне порекомендовал это место Антуан.

Услышав имя директора «Сент-Экзюпери», Одри невольно вздрогнула, но постаралась сдержать свое волнение. Несколько мгновений она наблюдала за Ле Гарреком, пока тот просматривал меню, — точнее, она смотрела на какую-то воображаемую точку, позади которой он находился, поскольку его лицо было полностью закрыто развернутым меню — поверх меню виднелись лишь его иссиня-черные волосы.

— Николя, — сказала она мягким и одновременно решительным тоном.

Он вынырнул из-за меню, словно фокусник — из складок собственного черного плаща.

— Да?

— Николя, я хотела сказать вам кое-что… Во-первых, давайте перестанем обращаться друг к другу на «вы» — в этом нет никакого смысла. И во-вторых… я хочу, чтобы ты перестал играть в свои игры сегодня вечером.

Ле Гаррек положил меню на стол, выпрямился и взглянул на Одри. Видно было, что он удивлен таким решительным выпадом.

— Я хочу сказать… Да, у тебя был тяжелый день, — продолжала она. — Но после того разговора, который состоялся между нами на вечеринке… точнее, после того, о чем я тебе рассказала, я бы предпочла, чтобы ты снял маску. Не заставляй себя изображать весельчака. И не заставляй меня делать вид, что мне это нравится. Я согласилась принять твое приглашение не для того, чтобы веселиться…

Ле Гаррек несколько секунд смотрел на нее непроницаемым взглядом, потом кивнул.

— Ты права, — серьезно сказал он. — Мне, конечно же, нужно быть мрачным и молчаливым, как любому автору детективов, который приехал искать вдохновения в туманах Лавилля…

Одри нахмурилась, раздраженная этим новым проявлением бессодержательного юмора.

— Я не это хотела сказать…

— Я знаю, — мягко перебил он и вздохнул. — Видишь ли, Одри, я встретил тебя в один из самых худших периодов своей жизни. Кроме всего прочего, этот период был не слишком богат на… столь приятные знакомства. Но… — он отвел взгляд, явно смутившись, — но ты мне очень нравишься. А в таком состоянии — когда тебе кто-то очень нравится — испытываешь… неловкость. Во всяком случае, чувствуешь себя неуверенно. У меня очень редко были такие встречи, и каждый раз я был не в своей тарелке. Нынешняя ситуация осложняется еще и тем, что обстоятельства… не располагают к чему-то подобному…

Он замолчал, подыскивая слова.

— Однако мне в самом деле очень хотелось поужинать с тобой сегодня вечером. Именно сегодня вечером, даже если это и звучит странно… Да, действительно, мы встретились не затем, чтобы веселиться. Скорее для того, чтобы попытаться узнать друг друга. Или даже нет — просто чтобы провести вместе некоторое время… Ненадолго забыть весь остальной мир… во всяком случае, весь остальной Лавилль-Сен-Жур…

Он замолчал и, повернув немного голову, взглянул в окно.

— Да, — тихо произнес он затем, — вместе забыть туман…

Одри не могла произнести ни слова. Кровь громко стучала у нее в висках. Когда она в последний раз слышала (и слышала ли вообще?), чтобы мужчина говорил с такой откровенностью? Раскрывал перед ней душу в таких простых, спонтанно произнесенных словах?..

— Ты не хочешь что-нибудь сказать? — наконец спросил Ле Гаррек. — Или хотя бы улыбнуться, или изобразить удивление, даже шок?.. Неважно, хоть что-нибудь, а то я начинаю себя чувствовать полным идиотом… причем сидящим не на обычном, а на электрическом стуле.

Одри улыбнулась. Разумеется, ей нашлось бы что ответить, а также спросить — чтобы прояснить некоторые вещи: почему ты так предупредителен? почему ты сказал, что у тебя сейчас сложный период? только из-за смерти матери или?..

Но сейчас было совсем не время для этого, и она произнесла лишь одно-единственное слово:

— Спасибо.