Отель - Олег Андреев

Не успели утихнуть страсти после шумного отъезда рок-звезды, как в «Рамчуг-Рессовски» снова было шумно и бестолково. Нина уже четверть часа наблюдала суету и беспорядок в отделанном золотом и мрамором вестибюле. Опытному взгляду администратора всегда неприятно броуновское движение человеческих особей на вверенной ему территории. Такое хаотическое перемещение человеческого материала могло означать только одно – сбой в работе службы размещения. Это было непозволительно и должно пресекаться в кратчайшие сроки. Реноме одного из лучших отелей Москвы могло пострадать непоправимо, а причину всегда найдут. Она, Нина Малышева, станет тем козлом отпущения, и это приведет, в лучшем случае, к выговору. О худшем думать не хотелось.

Нину все знали как решительного и сообразительного человека, пятнадцать лет работы в системе что-то да значили. Она начинала с бельевой в гостинице «Москва». Минимальное образование. Только курсы. Языка почти не знала. Словарный запас английского сводился к самым необходимым выражениям и ненамного превосходил набор Эллочки-людоедки. Словом, ничто выше завпрачечной ей не светило. Но повстречался Ставцов, к тому времени окончивший техникум гостиничного хозяйства. Он-то Нину и подтолкнул. Сначала тоже техникум, потом курсы в Америке. Теперь она в «Рамчуге», а он в «Калифорнии», в конкурирующей фирме, и оба тщательно скрывали свою узаконенную связь. Руководству обоих отелей такой союз мог не понравиться. И все-таки он существовал. А раз существовал, можно было научиться извлекать из него выгоды. Иными словами, попадая в цейтнот, оба супруга выручали друг друга, сбывая невыгодных их фирме клиентов или поправляя дела супруга за счет своих собственных.

Между тем суета в вестибюле не только не шла на убыль, а, наоборот, нарастала. Группа из десяти взрослых и двух десятков детей с несметным количеством чемоданов занималась поисками документов, которыми их снабдили в США. Все они приехали по приглашению Московской общины адвентистов. Но ни представителя от москвичей, ни документов в наличии не было.

Две администраторши рангом пониже Нины пытались навести хоть какой-то порядок среди прибывших. Беда еще заключалась в том, что приехавшие были родом из маленького городка, глотали окончания слов и вообще изъяснялись на таком своеобразном диалекте, что молоденьким администраторшам едва ли была понятна хотя бы треть того, о чем они говорили.

– Вот на этих должны были привезти гарантии представители первого дивизиона, а на меня и дочерей, – старший адвентист прижал к себе трех девочек, – из второго дивизиона. Наш регент с девочками и мальчиками под опекой пастора Линка.

У администраторши голова шла кругом. Особенно сбивали с толку военизированные названия и специфика слов типа «пресвитер», «пастор», «старшины». В детях клокотала энергия. Они без конца перемещались по вестибюлю. Одним нравились пепельницы на высоких, анодированных под золото ножках, другим аквариум с экзотическими рыбками. Только один мальчик сидел в сторонке на чемодане и держал на коленях синюю папку.

Нина сразу определила этот островок спокойствия, встретившись взглядом с невинными голубыми глазами белокурого флегматика. Она погладила его по шелковистым волосам и тихо спросила, что в синей папке. Мальчик молча протянул ей папку. Нина подняла ее над головой и раздельно произнесла первую фразу:

– Дамы и господа, прошу внимания. Что это за папка? Если в ней документы, пусть старший из вас подойдет к крайнему столику, и мы спокойно все обсудим.

Шум улегся. От толпы отпочковался уже знакомый адвентист-папаша и подошел к Нине. Нина подозвала к себе сотрудника гостиницы и вполголоса приказала, чтобы детям принесли колу, жвачку, каких-нибудь конфет. Словом, заняли чем-то. Приказание было исполнено моментально. В наступившей тишине повисли звуки открываемых банок и шуршание оберток.

– Извините – дети, сами понимаете. Вообще-то они довольно тихие. Другая страна, новые впечатления. Они и в Дигрисе не часто бывают, а это большой город. Восемьдесят тысяч жителей, – извинился старший.

– Не делайте из ребенка кумира: когда он вырастет, то потребует много жертв, – вспомнила Нина изречение, которое заучила еще на курсах.

В период жениховства Ставцова она часто щеголяла этой фразой, и как-то само собой получилось, что они молча сошлись на истине: ребенок – хорошо, но в разумных пределах. И детей не завели.

– Что будем делать? – свистящим шепотом спросила младшая администраторша.

Документы были в порядке. Подписи. Печати. За прибывших ручалась Московская община адвентистов. Гарантии вполне солидные, так как Нина знала: церковники без оплаты не оставят. И все-таки клиенты они, мягко говоря, неважнецкие. В номера ничего не заказывают, питаться будут без изысков, а кое-кто из персонала станет их тихо ненавидеть. Попробуй полюби клиента, который вместо чаевых напутствует тебя ласковым божьим словом. С другой стороны, не в сезон это были весьма желательные клиенты. Суеты с ними мало, плата за проживание внесена, номера не простаивают, и персонал не расхолаживается.

Малышева сделала вид, что перед ней стоит неразрешимая проблема. Чиновники всех стран и всех народов умеют делать подобную мину. Можно подумать, они прямо с ней рождаются.

– Давайте мы с вами поступим вот как, – начала она, убрав хмурую тень с лица. – Я сейчас позвоню в одну фирму. Они уже принимали таких братьев и сестер. Возможно, у них есть контакт с гарантами. Да и вместе жить будет удобнее. По-моему, они уже вторую неделю в России. Осмотрелись. Так что лучшего варианта не найти.

Нина шла на риск. Откуда она могла знать, что у конкурентов тоже разместились адвентисты? К счастью, коллега была настолько обрадована избавлением от представителей религиозной общины, что не придала ее словам никакого значения. Проскочило.

Нина набрала номер Ставцова. Муж долго не подходил к телефону, и она уже решила бросить это занятие и разместить группу сама, как услышала голос Виктора:

– Извини, не узнал. Богатыми будем.

– Слушай и не перебивай. А вообще-то служащие твоего ранга должны меньше шляться по подразделениям, а больше думать головой. Тогда и богатым будешь.

– Да нет. Мы тут лоск наводим. Сегодня у нас большой бемц. Ожидаем основных акционеров. Все на нервах. Спасибо тебе за музыкантов. Не так страшен черт, как его малышка. У нас обошлось без претензий.

– Ну и отлично. Значит, так, у тебя там адвентисты вторую неделю сидят. Подкидываю еще пару десятков. Милые люди. А мы, сам знаешь, ждем конгрессмена. Неизвестно еще, сколько у него нахлебников в команде будет. Бери наших. Машину я им дам.

Ставцов, конечно, возьмет. Какому отелю не нужны постояльцы? Таблички «Извините, мест нет» хотя и хранятся в дальних уголках, но за последние десять лет так и не потребовались.