Много смертей Гарри Поттера - ShayneT

— Я хочу научиться превращаться, как ты, — ответил Гарри. — Научи меня, как стать анимагом.

Сириус покачал головой.

— Ты не многовато ли просишь, а? Анимагия незаконна, редко бывает полезна и чертовски трудна в освоении. Как ты думаешь, почему большинство волшебников даже не берутся за ее изучение?

— Потому что за ними не гоняется весь волшебный мир и им не требуются все без исключения уловки, чтобы выжить? — спросил Гарри в ответ.

— Незаконно, только если он незарегистрированный анимаг, — вяло заметила Гермиона.

— Никто не регистрируется, — возразил Сириус. — Ведь это противоречит самому смыслу становления анимагом. Полезно только, если никто о том не знает.

За прошлый век зарегистрировалось только семь анимагов. Тем не менее, Джеймс Поттер, Питер Петтигрю и Сириус Блэк освоили анимагию еще будучи школьниками, и это означало, что она не так редка, как гласили официальные записи.

— Что же, если Гарри собирается изучать анимагию, то я тоже ей займусь, — сказала Гермиона.

Гарри удивленно уставился на нее. Он не слишком-то возражал против такой идеи, но удивился, что Гермиона готова заняться чем-то столь явно незаконным. Одно дело, когда ей обучался Гарри, он и без того уже беглец. Совсем другое, когда за подобное бралась Гермиона.

Сириус посмотрел внимательно на них обоих, затем на Невилла, который вскинул руки.

— Я до сих пор даже с окклюменцией не справился. Если начну возиться с трансфигурацией самого себя, то все закончится головой утки на заднице или чем-то в таком духе.

Так оно, пожалуй, и к лучшему. Невилл был храбр, но не юное дарование, как Гермиона, и у него отсутствовали секретные преимущества Гарри. Лонгботтом, пожалуй, даже не осознавал, что именно, поэтому в глазах Гарри он и выглядел храбрее их всех. Бессильный в сравнении с тем, чему они противостояли, и все равно готовый встать на защиту друзей.

— Да, такое бывает, — согласился Сириус. — Все может пойти наперекосяк и если зайдет достаточно далеко, то вернуть прежний облик уже не выйдет.

Гарри бросил взгляд на Гермиону. Стоил ли риска маленький шанс сбежать, если их снова схватят?

Риск оказаться схваченной не меньший, чем у самого Гарри, и если бы ей удалось спастись, то он бы только порадовался. Да, риск изучения анимагии стоил того, ведь жизни их находились в постоянной опасности.

Он глубоко вдохнул и кивнул.

— Давайте я расскажу вам, что туда входит, — заговорил Сириус. — И если все равно решите продолжать, то займемся изучением. Итак, для начала вам нужно отравить себя…

* * *

Гарри бешено блевал в унитаз, одновременно с этим гадая, из-за чего отец и его друзья с такой охоткой взялись за анимагию.

Корень мандрагоры — яд, и чтобы заклинание сработало, его требовалось месяц носить за щекой, прежде чем использовать в зелье. Сириус смог уменьшить эффекты, чтобы у Гарри не останавливалось дыхание, но и только, ведь дальнейшее уменьшение привело бы к бесполезности зелья.

Головокружение, слабость и ощущение, что голова сейчас взорвется. Щека онемела, из-за чего возникали трудности с повторением заклинания вслух три раза в день, утром, в полдень и вечером. Хотя, Гарри стойко преодолевал трудности, зная, что придет время, когда анимагия окажется разницей между жизнью и смертью.

Гарри снова принялся блевать.

Он надеялся, что занимается всем этим не зря, не превратится в что-то глупое, вроде оленя. Он знал, что олень — анимагическая форма его отца, но она вообще никак не подходила Гарри. Олени огромные и заметные. А также, за исключением рогов и копыт, не слишком-то опасные.

Гарри требовалось что-то маленькое, незаметное и быстрое. Будь у него выбор, Гарри стал бы комнатной мухой, с такой формой он смог бы спрятаться где угодно и при этом еще и летал бы. Неплохо смотрелась бы и форма ворона.

Сириус поведал им, что не всегда, но зачастую патронус и анимагическая форма совпадали. Неплохо было бы стать мангустом.

Если бы он умел менять форму, то смог бы сбежать в тот раз, когда Волдеморт схватил его в конце Турнира. Конечно, подобный трюк сработал бы лишь раз, но возможно и одного раза хватило бы для победы.

Гарри сонно опустил голову на сиденье унитаза. Уставился на древесный узор на стене рядом с собой. Странно, но узоры на дереве, похоже, двигались.

Гарри поморщился. Также к этой части освоения анимагии прилагались и галлюцинации.

Не верилось, что Макгонагалл занималась подобным, и Гарри подозревал, что есть способ лучше, а Сириус просто обучал их версии, состряпанной группой пятнадцатилетних парней.

Следовало пережить происходящее, ему совершенно не хотелось доводить до перезагрузки и затем повторять все сначала. Удивляло то, что Гермиона еще не сдалась. Несмотря на бледный и болезненный вид, она решила довести дело до конца, тогда как Невилл радовался, что остался в стороне.

Что же двигало Гермионой?

У Гарри имелась абсолютная убежденность, что его снова схватят и анимагия потребуется ему для побега, но у Гермионы все это отсутствовало. Что заставляло ее переносить эти адские муки без необходимости в том? Верность или что-то… большее?

Сухие рвотные позывы, ведь его тело уже извергло все, что могло, в тщетной попытке избавиться от яда. Добровольно проходить через такое — безумие.

Его впечатлило то, что отец с друзьями прошли через все это, дабы помочь Ремусу, когда тот превращался в оборотня. Даже попытка подобного требовала невероятной верности, не говоря уже о том, чтобы упорно продолжать целый месяц.

Ему оставалось только надеяться, что он сумеет сравняться с ними в целеустремленности.

* * *

— Вполне сойдет, — вынес вердикт Сириус.

Гарри таращился на него, одновременно с этим ощупывая языком опустевший рот. После месяца ношения корня мандрагоры за щекой и необходимости повторять заклинание онемевшим языком пустота во рту ощущалась странно.

Гермиона выглядела не менее озадаченной.

Со временем, по мере высасывания яда из корня в их организмы, эффекты его переносились все легче, но так и не исчезли до конца. Гарри с нетерпением ожидал дня без головной боли или морской болезни.

— На приготовление зелья требуется не слишком-то много времени, — заметил Сириус.