21,55,01 - Виктор Борзов

на «РУЧНОМ МИСТИКЕ», а затем резко снижала, когда начинались другие слова. Амбрагаруда вкладывала силу в «РУЧНОГО МИСТИКА». Не знаю, как она добилась этого. Вложение должно было усилить влияние на нее саму, но не меня.

«Силу вкладывает не она», — пришла мысль.

Я подпитывал «РУЧНОГОМИСТИКА» вниманием. Из обычного словосочетания оно превратилось в проклятие. Буквы жужжали над ушами, как рой комаров. РУЧНОЙМИСТИК. Проклятые звуки отдавались даже в мыслях, кожа зудела лишь от одного слога… РУЧНОЙМИСТИК… Хотелось спросить: «Что это, черт возьми, значит? Почему ты меня так называешь?»

Но я одернул себя и глубоко вздохнул.

— Ты задумался, РУЧНОЙМИСТИК.

— Трудно жить без паспорта. Это очень важный документ, — перевел я разговор в другое русло, чтобы не думать о проклятых словах. Еще больше внимания, и я задам вопрос.

— Спрашивай прямо. Мы же договорились.

— С твоих слов… Мария, — выплюнул я имя этой женщины, — приказала ограничить мои перемещения.

Амбрагаруда кивнула.

— Но она не запретила свободно бродить по дому тебе. Предлагаю клочок волос за мой паспорт.

Она приложила палец к подбородку и чуть наклонила голову вперед.

— Забавно. Обычно я по опыту легко понимаю: сходятся цены или нет. Но тут растерялась, — развела она руки в стороны. — Ты уже должен знать, как определять цены. Я подожду бесплатно. Иди, РУЧНОЙМИСТИК.

Я развернулся и медленно пошел через гостиную к проходу в коридор. Переступив порог, сорвался на бег. Когда я влетел в кабинет, выдохнул весь воздух из легких.

Сердце бешено стучало в груди. Майка под толстовкой промокла насквозь. О чем я, черт возьми, думал?

Сгреб блокнот и ручку и остановился. Мне не нужно проверять цены перед ней. Рухнул в кресло и перелистнул на чистый лист. Сверху написал «Мой паспорт», а снизу «Клочок моих волос». Обвел в кружки, опустил конец ручки на край нижнего и медленно повел вверх. Этот способ сравнения описывался в «Основах».

По мере движения линия истончалась, пока не оборвалась в паре сантиметров до кружка с паспортом. Для уверенности провел еще одну. Результат тот же. Интересно. Будь у меня друзья, мог бы удивить их таким фокусом. Как к этому отнесется Надя? Уже хочу увидеть ее лицо.

Я улыбнулся. Поднявшись с кресла, направился в гостиную, чтобы показать лист Амбрагаруде. Она стояла там же — на пороге между гостиной и комнатой с лестницей.

Я остановился в двух метрах от нее, приготовился показать блокнот и… мне пришла идея.

— Я покажу тебе листок с проверкой в обмен на правдивый ответ на мой следующий вопрос, — произнеся это, сжал блокнот двумя руками.

Жизнь на улице научила цепляться за любую возможность.

Амбрагаруда приподняла бровь и еле слышно фыркнула.

— Мне известно, что клочок волос стоит дороже, — сказала она и улыбнулась. — Но, да ладно. Согласна. Показывай.

Я развернул к ней блокнот, Амбрагаруда присмотрелась, кивнула сама себе и скрестила руки на груди.

— Спрашивай.

— Позже. Сейчас хочу услышать цену за мой паспорт.

Она усмехнулась мне в лицо.

— Узнаю ее почерк. Ты точно ее дитя!

Я смял края блокнота и прошипел сквозь зубы:

— Цена.

— Один правдивый ответ, — подняла она указательный палец.

— Согласен. А теперь мой паспорт.

Амбрагаруда прыгнула вбок и скрылась за стеной. До меня донеслось цоканье копыт и скрип ступеней. Через пару секунд цоканье перешло на второй этаж, потолок надо мной затрещал. Я на всякий случай подошел ближе к семейному портрету — ушел с возможной дороги Амбрагаруды на втором этаже.

Судя по звукам, она остановилась. Я прислушался — надеялся разобрать скрип открывающейся двери, чтобы…

— Готово, — донеслось из прохода к лестнице.

Резко повернулся и увидел Амбрагаруду. Она сжимала паспорт в указательном и среднем пальцах и протягивала его мне. Подошел ближе, но не взял.

— Ты хотела спросить что-то у меня, — сказал я.

— О, нет, — помахала она паспортом у меня перед носом. — Я спрошу позже. А теперь держи, РУЧНОЙМИСТИК.

Амбрагаруда протянула паспорт.

— В чем подвох? — задал я вопрос, для которого и купил правдивый ответ.

За весь разговор я понял, что совершенно не понимаю, чего она добивается. Сначала ответ стоил один ноготь, затем после пары бесплатных цена сильно упала. И вот, она принесла мне паспорт в обмен на один ответ в будущем… Никакого постоянства. Никакого внятного мотива. Разговор больше напоминал игру в «наперстки», где маленький шарик являлся мотивом, а Амбрагаруда старалась всячески запутать меня. И, кажется, у меня получилось указать на правильный наперсток.

Она задумалась. На секунду взгляд стрельнул мне за спину, в коридор, и снова вернулся ко мне. Амбрагаруда прикусила нижнюю губу. Но я вместо радости пожелал убраться из дома как можно скорее. Без понятия почему. Мне показалось, что я задел тему, которой касаться не стоило.

Амбрагаруда посмотрела на меня, и я инстинктивно отступил.

— Подвох в том, — начала она и широко улыбнулась, — что за мой ответ ты заплатил кармой. Цены не равны, и мир восстановил разницу из твоей кармы. Это станет тебе уроком. В следующий раз проверяй цены.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Он самый, — усмехнулась она. — А это второй урок. Ты получил, что хотел.

Амбрагаруда кинула паспорт. Я поймал его и раскрыл на странице с фотографией и основной информацией.

Имя, фамилия и отчество совпадали. Город и адрес места, где я его получал — тоже. Свою фотографию я плохо помнил, но вроде она правильная. Я не видел ее два года, поэтому мог легко ошибиться. Серию и номер просмотрел бегло — никогда не запоминал их, не было надобности. Но я проверил количество цифр: четыре в серии и шесть в номере. Все верно.

— Не ищи ловушку там, где ее нет, — холодно произнесла Амбрагаруда.

Я на секунду спутал ее с кем-то другим — настолько перемена казалась невозможной.

Я открыл рот, хотел спросить. Но осекся — понял, что почти угодил в ее ловушку.

— Еще увидимся, Теодор, — сказала она.

Кивнув на прощание, вернулся в кабинет. Бросил паспорт в рюкзак и зашел в библиотеку. На лице растянулась легкая улыбка. Ни разговор с Амбрагарудой, ни балансирование на острие ножа, ни даже мое выживание в беседе с чудовищем не грели душу больше, чем маленькая частичка меня, спасенная из лап этого места. Я ощутил прилив сил. Два года. Я два года был