Консультант - Бентли Литтл

Фальшивая улыбка осталась на месте, словно посаженная на клей.

– Боюсь, я не понимаю, о чем речь.

– Боюсь, понимаете. – Пришло время действовать жестко. – Моя жена собирает эти снежные шарики. И после вашего ухода в пятницу один из них пропал. Зато появился вот этот. – Остин вдруг ощутил, как по хребтине прополз холодок. Он нервничал. – Моя жена оказала вам любезность, пригласила в дом… и это после того, как я ясно намекнул, что не хочу вас там видеть… и вот чем ты ей отплатил, недоносок? Украл ее антикварную вещь – и заменил вот… вот этим!..

– Мистер Мэтьюз. – Консультант воздел очи горе. – Сделаем вид, что я не услышал, как вы только что назвали меня, вашего добросердечного партнера, «недоноском». Хотя уже это серьезный маркер неуважительного отношения. Итак, еще раз – я ничего у вашей жены не крал. И никогда раньше не видел эту вещицу. Поверьте и вы, мне все эти фетиши, знаете ли… неинтересны. – Улыбка, померкнув ненадолго, растеклась по лицу Патова как ни в чем не бывало. – Самое сильное удовлетворение в жизни мне доставляет моя работа. Добросовестный труд – вот мой фетиш, мистер Мэтьюз.

– Нас там было трое. Только ты… только вы могли это сделать.

– Я ничего не делал, клянусь!

– Жена хотела позвонить в полицию. Я убедил ее не спешить с этим.

Консультант расправил плечи.

– Я могу вам гарантировать, что они не найдут никаких доказательств того, что я имел к этому какое-то отношение. Но если она действительно хочет узнать, что произошло, не будет лишним обратиться в полицию. – Он встретился взглядом с Мэтьюзом, и тот понял: не будет найдено никаких доказательств связи Патова с кражей… хотя ответственность за это, несомненно, лежала на нем.

В какую игру этот тип играл с ним?

– Что ж, значит, обращению в полицию – быть.

– Отлично.

– И я запрещаю вам впредь приходить ко мне домой, – добавил Мэтьюз.

– Вы мне запреща-а-а-аете?

Дурашливый тон консультанта был откровенно насмешливым, но Остина Мэтьюза это ничуть не смутило:

– Да. Я запретил вам один раз, запрещаю и сейчас. И если на этот раз вы не обратите внимания на запрет, вас привлекут к ответственности за вторжение. Я ясно выражаюсь?

На этот раз в выражении лица Патова что-то сместилось – в сторону неподдельной веселости.

– Ох, да, конечно. Извините, что заподозрил в вас тунеядца, не берущего работу домой. Я-то думал: раз уж вы меня наняли, то относитесь к той породе людей, которые удавятся, лишь бы не дать прогореть своей компании. Прошу прощения. – Патов встал и галантно, на японский офисный манер, поклонился.

Мэтьюз беспомощно проводил его взглядом.

Он чувствовал себя так, будто ему задали вопрос, не подразумевающий хорошего ответа. Что-то в духе: «Ты больше не бьешь свою жену?»

Нанять «БФГ» было ошибкой. Теперь Остин понимал это. Но он ничего не мог с этим поделать. Его сдерживали не только контракты «КомПрода» с консалтинговой фирмой, но и условия рыночной игры. Стоит только инвесторам учуять слабину, как акции тут же рухнут в цене. Но сейчас Мэтьюз был почти готов выплатить щедрые отступные, лишь бы только избавиться от Патова. Но даже если бы ему удалось убедить совет директоров согласиться на столь радикальные действия, такой шаг отправил бы их акции прямо в канаву, а при всей нестабильности ситуации Остин сомневался, что даже самая лучшая пиар-кампания сможет обратить ситуацию к лучшему.

Однако он, возможно, сможет добиться переназначения Патова. Он понятия не имел, есть ли в консалтинговой фирме кто-то выше этого человека, но если бы он мог связаться с кем-то еще, это во многом облегчило бы ему жизнь.

А если подумать, может быть, было бы не так уж и плохо, если бы Патова арестовали за кражу. Подобные внутренние проблемы он не мог контролировать, и если бы «КомПрод» остался в одной упряжке с «БФГ», несмотря на скандал, сводящий к минимуму раздутую важность консалтинговой конторы… фирма, вероятно, смогла бы пережить бурю.

Телефон на его столе разразился трелью. Остин нажал кнопку интеркома.

– Слушаю.

– Ваша жена на линии, – известила секретарша.

– Спасибо. – Он взял трубку. – Рэйчел?..

– Я нашла его, – с явным облегчением выдохнула жена в трубку. – Мой стеклянный шарик. Он был в шкафу под раковиной в гостевой ванной, за рулонами туалетной бумаги.

– Под раковиной в ванной?

– Да.

– Ты его туда положила? – спросил Мэтьюз, уже зная ответ заранее.

– Что? Разумеется нет!

– Он ходил в ту ванную?

– Знаешь, странно, но… нет. – Рэйчел вздохнула, показывая, что и для нее все это было загадкой. – Я не знаю, как он оказался там.

Остин тоже не знал, но был почти уверен, что знает, кто его туда положил.

Они поговорили еще немного, вместе решив, что вызывать полицию по пустяковому делу бессмысленно, а когда он спросил, что ему делать с экземпляром в своем кабинете, Рэйчел посоветовала ему выбросить его.

– Даже не думай нести его в комиссионку или что-нибудь в этом роде. Никому этот мусор не должен достаться. Разбей его к чертям собачьим.

– Хорошо, – сказал Мэтьюз. – Так и сделаю.

Он повесил трубку, глядя на предмет на своем столе. Вполне возможно, Патов не имел никакого отношения к сокрытию сокровища Рэйчел. Но совершенно точно только он и мог принести этот сомнительный подарочек к ним в дом.

Возможно, он и впрямь решил, что эта штука будет к месту.

Чем больше Остин Мэтьюз об этом думал, тем более мрачными казались перспективы: он понимал, что не сможет доказать ни совету директоров, ни гипотетическим высшим чинам «БФГ», что Патов неэтичен и требует замены. Импульсивно Остин решил позвонить Моргану Брандту, генеральному директору «Белл Компьютерс» и одному из тех людей, на кого он полагался в самом начале дела, чтобы узнать, были ли у Брандта какие-либо контры с Патовым. Брандт ответил, что лучшего специалиста попросту не видел, но отказался при этом вдаваться в подробности, сославшись на неотложные дела.

Остин и Брандт были ровесниками. Они появились на свет практически под одной звездой и были друг для друга скорее союзниками, чем соперниками, и, насколько ему известно, генеральный директор «Белл» никогда ему не лгал.

Но Мэтьюз теперь ему не поверил и повесил трубку с тревогой в душе.

Глядя на странный снежный шар на своем столе, он увидел миниатюрного мужчину, согнувшегося и пытающегося сделать себе самому минет.

С отвращением он взял поделку и швырнул в корзину для мусора, стоявшую на краю кабинета.