Чёрт, подмостный, домовой — кто ты такой? - Ирма Хан

Во сне он видел заброшенную деревню. Полуразрушенные дома. Реку. Старый мост. И лес…

Он шел по лесу. Запах хвои. Тени прячутся по углам. Шорохи. Пахнет грибами и сыростью.

«Иди ко мне… Сюда, сюда…»

Вдалеке показался свет от костра. Тепло. Запах серы.

«Гребень! Дай мне его… Дай!»

В руке что-то пульсирует. Впивается в ладонь острыми зубьями. Он знает, что это. Гребень. Гребень тёплый. Гребень светится. Гребень даёт силу! Не зря этот голос так жаждет его получить. А раз так — зачем ему отдавать? Сила. Сила — это то, о чём он столько мечтал. Чего так долго искал. Он заслужил. Заслужил! Это его приз. Его награда.

Его!

«Отдай. Отдай его мне… Отдай!».

— Не хочу! — Выкрикнул он в пустоту, пытаясь увернуться от волосатой лапы с когтями, что сквозь пелену сна тянулась за волшебной вещью.

«Что? Что ты хочешь?»

— А что ты можешь?

«Всё. Всё могу. Всё, что пожелаешь. Желай!»

— Хочу…

Он проснулся. Сел на кровати. Потряс головой.

— Чёрт знает, что!

Гребень лежал на прикроватной тумбочке, излучая бледно-голубой свет…

…

Гребень он положил на торпеду. Таким образом было удобно следить за тем, как меняется артефакт. Когда он двигался в нужном направлении, с гребнем происходили странные вещи. Сперва синим светом вспыхивали зубцы, затем свет полз выше, к оленьим рогам. Ему казалось, что на рогах, словно на ветках распускались почки, даже какие-то диковинные цветы — крошечные, но очень красивые. Едва слышный аромат…

Но всё моментально исчезало, стоило ему свернуть не туда! Приходилось возвращаться назад и начинать искать путь сначала. Он ехал медленно, уже больше двух часов, мысленно радуясь тому, как легко кроссовер справляется с буераками и прочими превратностями судьбы.

Заброшенная дорога портилась на глазах — становилась всё уже и незаметнее. Ветви кустарников царапали машине бока. Он было подумал, что заблудился, но свет гребня успокаивал, придавал уверенности.

Наконец вдали показался мост. Шум реки, свет открытого пространства — неужели выбрался? Вдоль берега — полуразрушенные покосившиеся домики. Сон. Сон оживал на глазах! Значит, всё правильно, если только ему это не снится…

Он вышел из машины и тут же споткнулся о полусгнившую доску некогда стоящего указателя. Присмотрелся — обрубок столба торчал тут же, неподалеку.

— «Чурмилкино», — прочитал он.

У одного из домов стоял джип. Этого ещё не хватало… Рука привычно скользнула за пазуху — гребень был теплым. Он закрыл машину и направился к домам…

Глава 8

«Волк бежит горою, чёрт плывёт рекою. У каждого свой путь, своя дорога. Им не встретиться ни на воде, ни на суше, а вы, гости дорогие, желанные-долгожданные по каким дорогам ни пойдёте, все в одно место придёте, туда, где вас ждут-пождут, где вам рады-радёшеньки».

Березин подпёр дверь лопатой, что нашёл в сенях. В доме — тепло, хоть печь и простояла много лет нетопленой. Угли тлели, мерцая в темноте сквозь щель в чугунной дверце, и скоро маленький деревянный домик посреди брошенной деревни наполнило размеренное дыхание усталых путников.

Елизар ворочался с боку на бок. Самому себе признаться было стыдно, но… Он боялся закрыть глаза. Хитрая рожа чёрта крепко врезалась в память. Мысли о маме, которая, верно, думает, что он утонул, да о несостоявшемся ритуале Агафьи не давали покоя. Что, если он упустил свой единственный шанс избавиться от пьянства? Хотя… Сейчас-то он трезвый. О выпивке даже и не вспоминает. С перепугу? А может, он вместе с этими ребятами найдёт кого посильнее? Насколько он понял, все они тоже неспроста в путь-дорогу снарядились.

Сергей лежал с открытыми глазами, слушая, как трещат в печи тлеющие угли. На стене то и дело появлялась рогатая тень. То появится, то исчезнет. Здесь оно, его фартовое проклятье. Следит. Следит и… ревнует. Ревнует к Марине. Тут всё просто. Как только он увидел Маринкины окровавленные руки и щеку, сразу всё понял. Сложил два и два. Он вообще на сообразительность никогда не жаловался, и хотя удача сама прыгала в руки, словно по волшебству, головы не терял, просчитывал каждый шаг. Прогнозировал риски. Он часто думал о том, чего мог бы добиться, если бы… Если бы не бабушкин подарочек тогда, ночью, в лесу. Неужели был бы бедняком, терял один бизнес за другим, неужели б ему вечно не везло? Он верил в себя и свои силы, вот только… Вот только проверить это не получалось.

Время шло, и Березин научился «играть по правилам». По негласным правилам «союзника», некоего существа, обладающего такой силой, что порой от страха холодел позвоночник. Союзнику нужна кровь. Кровь его врагов. Сложность в том, что кто ему, Березину, друг, а кто — враг, решает не он, а капризный рогатый ребёнок! Он должен вести себя хорошо. Много зарабатывать, быть довольным и счастливым, всеми силами демонстрируя, что деньги — это и есть счастье. И тогда никто не пострадает. Кровь прольётся, без этого никак, но смертей не будет. Это… Что-то вроде договора. Когда он доходил до отчаяния, проклинал судьбу, напивался, страдал от очередной неудачной любовной истории — приходила расплата, кто-то мог пострадать. Аварии. Несчастные случаи. Странные, необъяснимые смерти. Он прекрасно понимал, что всё это — не просто случайность.

Кровь на Марине — первое предупреждение. Девушке он ничего не сказал, но страх поселился в сердце.

— Кап. Кап. Кап-кап…

Что-то теплое, липкое упало Сергею на лицо. Он повернулся туда, где должен был лежать Елизар. Пусто, только скомканное одеяло.

— Кап, кап, кап…

Что это? Он поднял глаза вверх, и наконец сообразил, что лежит под полатями, на которые забрались девчонки — Кристина и… Но почему? Они же с Елизаром укладывались спать в стороне.

— Марина?

Сергей резко сел. Рука угодила в какую-то лужицу. Теплую. Липкую.

— Кап. Кап. Кап…

— Чёрт… Нет. Нет! Марина!

Он вскочил, схватился за полати, подтянулся и одним прыжком забрался наверх. В этот момент что-то вспыхнуло. Будто кто-то зажег свечу. До слуха Сергея донеслось чавканье, перед глазами вновь мелькнула рогатая тень, а за нею — бледное, обескровленное лицо девушки с раной на шее. Рваной, зияющей…

— Нет! Марина!

Что-то скрипнуло, послышался женский крик и все трое полетели вниз.

— Что случилось? Кристина? — Марина очнулась, голова гудела от боли.

Темноту разорвала комета с огненным хвостом. Свет озарил