Заповедник - Патрик Лестевка

в его парке Ответ увидел татуировку, отпечатанную на его бицепсе: пара сцепленных крыльев со словами "КАНАДСКИЙ ВОЗДУШНО-ДЕСАНТНЫЙ ПОЛК" под ними. Очевидно, этот человек когда-то был частью военного подразделения. Имя "Эдвардс" было вышито на груди парки.

- Вы все умрете, - его голос был пугающе спокойным, - если вы меня не отпустите.

- Кто нас убьет, кусок дерьма? - спросил Зиппо. - Ты?

- Не я. Они. Там, в лесу. Приближаются.

- Эдвардс? Это твое имя? - спросил Одди. Мужчина покачал головой, как голубь. - Эдвардс, что ты здесь делаешь?

Эдвардс покачал головой, как будто отвечать было бы излишним, пустой тратой драгоценного времени. В глубине леса раздался хруст веток.

- Ты знаешь что-нибудь о Маркусе Овертоне? - спросил Одди.

Рот мужчины раскрылся, как у куклы чревовещателя.

- О, Господи...

- Что? - спросил Трипвайр. - Что не так?

Звуки приближались. По всей поляне. Низкие, сдавленные стоны.

- Он послал вас, не так ли? - спросил Эдвардс. - Bы приземлились на том холме, не так ли?

- Кто послал нас? - спросил Одди.

- Этот чертов монстр. Антон Грозевуар.

Острая волна страха пронзила позвоночник Одди.

- У вас есть оружие? - спросил Эдвардс. - Приготовьтесь.

Прицел спросил, к чему?

- Ты не поверишь мне, если я скажу тебе.

- Слушай, - Одди прищурился на линию деревьев. - Нас послали найти Маркуса Овертона, сбежавшего из тюрьмы "СуперМакс" Соджин Вэлли. Если ты что-то знаешь, можешь помочь, я позабочусь...

- Нет никакой тюрьмы Соджин Вэлли. Никогда не было. Никакого Маркуса Овертона. Никого не осталось. Моя команда мертва. Только я... и ты... и они.

- Кто они? - oбеспокоенный предупреждениями Эдвардса, Трипвайр всадил обойму в карабин "ДеЛайла". - От кого, блядь, ты бежишь?

Словно в качестве упреждающего ответа, первый из них появился из укрывающих его елей. Сначала онo былo таким же неясным, как кусты и деревья по бокам; затем онo шагнулo вперед, хромая к свету костра. Онo скованно шаркалo, как будто в его конечности были вставлены стальные стержни, препятствующие плавному движению.

- Какого хера?! - вскрикнул Зиппо.

- Просто пристрели его. Сейчас же, - простонал Эдвардс.

Онo выгляделo как человек - по крайней мере, онo ходилo прямо и обладалo основными конечностями человека. Но что-то было в корне не так с его лицом: оно было красным и блестело, как будто плоть была содрана. Онo подошлo ближе. На месте его правого глаза была черная яма. Спутанные пряди черных волос, застрявшие в репейнике, свисали с его черепа гниющими веревками. Онo споткнулoсь о пень и закружилoсь, как пьянoе. Когда-то давно онo былo женщиной. Одна грудь висела до пупка, пятна гниения распускались по шву, соединяющему его с грудью. Другая отсутствовала полностью, мясистый круглый диск там, где ему следовало быть, черный и извивающийся от личинок. Больше всего беспокоили кишки, свисающие из ее живота, покачивающиеся между ее гноящимися ногами, как юбка из травы танцовщицы хула.

- Выстрели в нее! - умолял Эдвардс. - Вы-стре-ли в нее!

За женщиной был еще один, на этот раз мужчина. Высокий и некогда мускулистый, его грудь была прикрыта остатками покрытой ледяной коркой футболки с надписью: "ВЕЛИЧАЙШИЙ ЛЮБОВНИК В МИРЕ". Его плоть была черной, раздутой и блестящей, как мокрая камера. Одна рука полностью отсутствовала; выбеленное плечевое гнездо выглядывало из отверстия в ткани. Другая рука была лишена плоти, кости щелкали и стучали, как скелет. В какой-то момент его сгнившие мышцы шеи не смогли выдержать вес черепа; голова свисала до середины груди на нескольких нитях сухожилий, остальные разорвались, как ириски в руках голодных детей. Несмотря на неприятный недостаток, его челюсти продолжали судорожно щелкать.

Зомби? - разум Трипвайра закружился. - Возможно ли это?

Первым действовал Прицел. Подняв винтовку и наведя перекрестье прицела на ведущего зомби, он выдохнул и выстрелил. "Ремингтон" сильно ударил его по плечу, и дуло выплюнуло пламя. Затылок мертвой женщины взорвался, брызги крови, костей и тканей забрызгали кору ближайшего дерева. Ее тело продвинулось вперед еще на несколько шагов, прежде чем ее атрофированная нервная система получила сообщение, что она официально мертва.

Появилось еще больше. Невероятно, но они были в худшем состоянии, чем первые двое. Возглавлял вторую волну кто-то, похоже, женского пола, но это было в лучшем случае обоснованным предположением. Его плоть была угольно-черной, неизвестно, от гниения или от пламени, а глаза были выбиты из глазниц; они висели на красных стеблях, ударяясь о его почерневшие щеки в такт его шаркающим шагам. Часть его туловища была цела, но большая часть была выдолблена. Его грудная клетка была разорвана газообразным гниением внутренних органов, лохмотья плоти висели лохмотьями и тряпками; выдолбленная полость была набита сорняками и мертвой овсяницей, как будто существо все еще чувствовало потребность, чтобы его тело было чем-то заполнено, чем угодно.

- Стреляйте им в голову! - закричал Эдвардс. - Не позволяйте им тронуть тебя!

Зиппо закрепил огнемет на спине и нажал на запальник. Ответ взвел свой "Кырыккале" и схватил топор. Трипвайр нацелил "ДеЛайл" и выстрелил в ближайшего зомби. Пули пробили его грудь, оторвав куски плоти, но тот продолжал наступать, стоная, как старик, умирающий во сне.

По пятам за ободранным зомби шел получеловек: где-то по пути он потерял свои ноги. Но с решимостью, рожденной экстремальным голодом, он тащил себя вперед, используя свои руки. Из-за зияющей дыры, где когда-то крепились его ноги, и комбинации камней, сорняков и кустов, большая часть его внутренностей была вытащена из полости тела и теперь волочилась за ним, гниющим анатомическим шведским столом. Серебристый лис разорвал длинную серо-зеленую веревку из кишок, которая тянулась за зомби, как ужасная пуповина. Он не замечал и не заботился, сосредоточившись на Зиппо глазами, которые сочились липкой жидкостью, как у больного животного.

Каждую секунду появлялось все больше, высыпая из деревьев, словно крысы из горящего здания. Один был одет в красную форму конной полиции, медные пуговицы потускнели и стали коричневыми, ледяная ткань потрескивала, как тусклый металл, когда он приближался. Другой выглядел молодым и недавно умершим; камера "Никон" с паутинным объективом висела на ремне на шее, глубоко врезаясь в свернувшуюся плоть.

- Господи, - пробормотал Зиппо. - Посмотрите на всех этих мертвых ублюдков.

Одди закинул тяжелый пулемет HK21 на правое бедро и дал ему выстрелить. 223-дюймовые патроны с ленточным питанием проходили через камеру выстрела со скоростью десять в секунду, выходя из дула на скорости 3250 футовв секунду