НКВД. Война с неведомым - Александр Бушков

Ввалился к себе. Ординарец мой – хороший был парень,татарин, рассудительный, хваткий – спал уже. Вскинулся спросонья:

– Тревога?

Я, надо полагать, влетел, как бомба…

– Спи, говорю, ничего такого…

Он голову уронил и снова похрапывает. Нашел я свойнеприкосновенный запас, хватил добрый стакан, и стало чуточку полегче.Гимнастерка распахнута, крестик висит наружу, за окном словно бы кто-то шипит ипосвистывает…

Снял я автомат с крючка, положил его на колени и долго-долгосидел на табуреточке. В доме темно, хозяйка спит тихо, как мышка, Галимпохрапывает, а за окном разгулялась непогода – так и лупит снежком по стеклу, иникак не могу отделаться от впечатления, что это не просто снег, а словно быснежные лапы царапают – корявые, противные. И словно бы голоса, но ни словечкане разобрать, – а впрочем, в метель так бывает.

Допил я остаточки и понемногу задремал прямо так, натабуретке, привалившись к стене, с автоматом на коленях.

Утром меня Галим такого и нашел. Я ему соврал, будто ночьюпод окнами шлялись какие-то подозрительные типы, вот и решил на всякий пожарныйпокараулить. Он, по-моему, поверил – дело было в Западной Украине, а там поночам могли шляться самые неприглядные субъекты…

Утро, как известно, вечера мудренее. Все я прекрасно помнил,но не испытывал ни особенного страха, ни тревоги – хотя и твердо знал, что всеэти поганые чудеса мне не привиделись, а были наяву в том домишке.

Удальцова я потом, естественно, встретил очень быстро. Он наменя смотрел, как на чужого, незнакомого. Даже не подошел. А вот майор мнебольше на глаза не попадался. Не станешь же специально болтаться по штабнымпомещениям, высматривать… Ну, предположим, увидел бы я его? И чтоприкажете делать? Особистам сдавать? На каких основаниях?

Да, а между прочим, Удальцова убило где-то через недельку.Об этом было столько разговоров… Потому что, вспоминая его долгоефантастическое везение, смерть ему выпала даже нелепая какая-то – нарвались мына немецкий авангард, они огрызнулись пару раз из самоходок, развернулись иходу. Человек пять поранило, а вот Удальцову осколок голову разворотил начисто.Совершенно такая смерть не гармонировала с полосой его невероятного везения…

А с меня все глупости как рукой сняло. Жил и воевалсовершенно нормально – и в Маньчжурии тоже. Не то чтобы везло, как Удальцову,но дальше все было нормально…

Мои соображения на этот счет? Ох, сложно… Я все это виделсвоими глазами, это было, но, вот такое глупое чувство, я и сам себе временамине верю, поскольку тот случай вступает в противоречие с материалистическиммировоззрением… Я же говорю, трудно объяснить. Все это было, но лучше бы его небыло – потому что больше нечего подобного не случалось.

Ну, если допустить вольный полет мысли… Сдается мне, вы исами прекрасно понимаете, что этот майор так называемый был из тех, кого неследует поминать к ночи. И разговор насчет платы, если вспомнить классику,должен был закончиться известно каким предложением. Давным-давно известно, чтохотят эти… Гоголя перечитайте. И я так думаю, Удальцова он со злости снял свезения, как часового снимают с поста. Это – если фантазировать.

И вот что еще, коли уж мы углубились в безудержный полетфантазии. Если обсуждать отвлеченно, как над какой-нибудь научной проблемой,то, я бы сказал, типчик этот был не из главных. Уж безусловно не сам. Понимаетемою мысль?

Есть же такое выражение – «мелкий бес». Вот таким он и был –мелконьким… Как две копейки. Какой-нибудь ихний ефрейторишка, ха…

Но впечатлений, знаете ли, было… На всю оставшуюся жизнь.