Я назову её — Земля - Евгений Лыков

— Верю. В общем, ты понял, дальше сам. Я знаю, ты сможешь.

Глава 14. Штурм.

1

К жертвенному камню был привязан человек. Толстые канаты, сплетённые из звериных жил, так крепко опутывали его конечности, что он не мог даже шевельнуться. Всё, что он мог, — это мычать сквозь перехваченный такой же веревкой рот и извиваться всем телом, пытаясь сбросить путы. Пленник знал, что его ждёт, но ещё надеялся, что избежит этой участи. Что проклятые обры пожалеют и отпустят его... Что придут соплеменники и перебьют обров... Что все обры вдруг сами умрут разом... Что спустятся боги с неба и спасут... Нет, боги не спасут. Прямо в это время как раз один из богов стоял невдалеке от камня, в странной одежде, окутанный голубым сиянием, и с интересом и даже с удовольствием наблюдал за процессом. И не проявлял ни малейшего желания спасти бедолагу. Зачем? Ведь эта жертва и предназначена именно ему, чёрному богу, как его величали дикари. Как и все остальные жертвы, привязанные к деревьям по краям обширной поляны и ждущие своей очереди на заклание. Жертва билась на камне, безуспешно пытаясь вырваться, в её глазах пульсировал ужас, но, когда его взгляд наткнулся на ответный взгляд бога, ужас сменила обречённость и пленник окаменел, словно мышонок перед коброй. Огромный обр, с руками как у гориллы и ногами как у слона, местный шаман, который уже почти час танцевал вокруг капища и распевал молитвы, достал чёрный ритуальный кинжал из вулканического стекла. Мгновенно подскочил к жертве, что было удивительно, учитывая его комплекцию, и вонзил кинжал в грудь несчастному. Затем шаман взял в руки глиняную ритуальную чашку и, стараясь не пролить ни капли, стал набирать в неё кровь, вытекающую из тела убитого. С трепетом колдун поднёс её тому, кого они считали богом, тому, кто помогал обрам охотиться на людей из других племен, делая обров невидимыми, сильными и быстрыми, покорно встав перед богом на колени. Увидев перед собой чашку с кровью низшего существа, которую ему предлагали выпить, «бог» брезгливо поморщился и с негодованием отбросил кровавый черепок. «Тупые уроды. Это уже начинает утомлять. Пора искать новых почитателей. Эти уже надоели. Тем более что их всё равно сегодня вырежут». Он уже давно заметил, что деревня окружена и скоро на этой поляне будет бойня. Ему не было дела до дикарей и их драк. Низшие существа, а он их считал таковыми, умрут. И пусть. Эти уже надоели. Он найдёт себе других рабов.

Оглядев деревню дикарей и не проронив ни слова, «бог» повернулся и вышел в гудящий портал. Жадные и тупые обры сумели настроить против себя всех соседей. Слишком многим теперь хотелось наказать дикарей, и только его присутствие удерживает их от нападения. Ему было плевать на тех, кого он считал дикими животными. Он не собирался предотвращать бойню, а поэтому без малейшего сожаления оставил тех, кто почитал его богом, кто отдавал ему лучшее из награбленного. Оставил людей, которые ждали от него защиты, а теперь в растерянности смотрели на то место, где только что погас портал, не решаясь поверить в то, что их божество их бросило. Бросило одних, наедине с враждебными соседями, которых обры очень разозлили своими безнаказанными, как им казалось, нападениями и похищениями.

Ас с воинами двух племён наблюдал всё это, спрятавшись за деревьями. После разговора с Яром он со всех ног побежал в свою деревню. Что им сказать, он не представлял. Дэв даже не подсказал, с чего начать. Ас всю дорогу до деревни пытался сочинить речь. Что-нибудь убедительное такое. Такое проникновенное. Чтоб все мужчины племени сразу побросали свои ненужные дела и, похватав оружие, устремились вслед за Асом.

Но придумывание речей, да и их произнесение, никогда не было сильной стороной Аса. У него всегда лучше получалось топором... Накатило совершено незнакомое ранее чувство неуверенности.

Даже в племени, в окружении своих братьев, друзей, всех воинов племени, он ещё не знал, что им сказать. А когда перед глазами появился Руг и стоять перед всеми молча стало совсем уж неудобно, воин мысленно и очень громко ругал Яра, который втравил его в эту историю, распоследними выражениями.

И, как ни странно, при мыслях о Яре внутри, а точнее в мыслях, у молодого охотника полегоньку стало стихать, потом посветлело, а после и нужные слова полились сами собой.

Разговора в племени лучников он уже не боялся, а просто сразу представил себе дэва. И все сомнения бежали от молодого воина, словно зайцы, сверкая пятками.

Неуверенность и сомнения снова нагрянули на краткий миг, когда он ждал вождей обоих племён в условленном месте, но Ас уже знал средство против этого мерзкого чувства.

Они пришли. Все мужчины из обоих племен пришли наказать разбойников. Все собрались на тайной поляне в непроходимой чаще, где при свете факелов молодой охотник изложил вождям и старшим воинам свой план атаки. После короткого обсуждения, уточнения деталей, все согласились с его идеей. Факелы погашены. Несколько тихих команд, и два совершенно бесшумных ручейка вооружённых людей потекли сначала параллельно друг другу, а затем, по мере приближения к деревне обров, ручейки стали расходиться в стороны, охватывая становище разбойников кольцом.

И теперь всё готово. Деревня людоедов окружена.

Воины едва не приплясывают от нетерпения, так хочется, наконец, ввязаться в бой, чтобы наказать обров за всё, что они творили в последнее время. Но Руг, глядя на Аса и видя, что он не торопится давать сигнал к штурму, тоже не спешит и как может, сдерживает своих парней. Перечить вождю никто не решается, и поэтому ждут. Ждут команды Аса. А тот медлит. Медлит потому, что увидел того, из-за кого всё их предприятие становилось бессмысленным. Кто может убить всех людей, находящихся сейчас в лесу, одним взглядом или даже мыслью. Ас увидел дэва. Дэв стоял к охотнику спиной, и тот не видел его лица. Но Ас был уверен, что это именно дэв. Кто же ещё может быть так одет, да к тому же и светиться? Успокаивало хотя бы то, что это точно был не Яр. У Яра волосы русые. А у этого чёрные. И всё же охотнику показалось, что этого «бога» он уже видел, но не стал об этом задумываться, задвинул эту мысль до лучших времён. Ас надеялся, очень надеялся, что неизвестному дэву, наконец, надоест общество дикарей и он уйдёт. Уйдет раньше, чем очередь на