Путь домой. - Casperdog

- Кто я, не забываю ни на секунду. Кто Вы – тоже. Отбросив в сторону так и не слоившиеся между нами родственные связи, скажу так – Вы, Император, избранное народом лицо на должность руководителя Руси, причём осталось править недолго – меньше года. Я же по праву крови князь, с соответствующим положением в обществе и полномочиями. Не стоит об этом забывать и тем более угрожать, уподобляясь уголовнику. Что ещё скажу – наш разговор записывается, поэтому в очередной раз прошу – возьмите себя в руки. Что касается Небесного народа, то да, косвенно помог им обрести свободу. Не сам, выделю особо, а лишь создал для этого условия. И честно скажу – счастлив, что столько мыслящих существ смогло уйти из заточения.

- Из какого такого заточения, мать твою! – Романов вновь перешёл на крик.

- А Император Руси за срок своего правления что-нибудь сделал для Небесного Народа? Помог? Чем облегчил участь несчастных созданий, которые не могли обрести покой? Знаю точно, что он сделал – нагло запряг их в кабалу. Заставил работать на контрразведку и внутреннюю службу безопасности. Заставил их подслушивать, подсматривать, следить за живыми людьми. Разве я не прав? Прав. И чем отблагодарил? Предоставил возможность находиться на территории Руси? А если бы запретил? Что бы изменилось? НИЧЕГО. И благодарности от Вас, господин Романов, Небесный Народ не дождался. Поэтому орать надо в первую очередь на себя, не на меня. Всего доброго.

Сбросил вызов, потому что понимал – ещё немного и сам сорвусь, наговорю лишнего.

Набрал Главу Рода Разумовских. Тот мне тоже звонил не один раз.

- Александр Николаевич, приветствую, – голос в трубке был напряжён. – Что случилось, что до Вас было не дозвониться.

- «И тут претензии. Достали, блин».

- Фон с вечера выключил, а утром забыл включить. Был занят личными делами. Разве это запрещено законом? В конце концов, могу я отдохнуть, не дёргаясь от звонка каждые пять минут? Георгий Алексеевич, у Вас ко мне есть претензии? Если будете говорить нормальным тоном, а не визжать как Романов, словно свинья на забое, готов выслушать. Простите за подобное сравнение, не желал Вас оскорбить.

Тишина и после паузы уже привычный нормальный тон.

- Значит, с Императором уже поговорили?

- Не поговорили, а выслушал вопли, оскорбления и угрозы в свой адрес. Кстати, разговор записал, оставлю на память, а если Романов не извинится, подумаю, как лучше использовать запись.

- Мне, конечно, послушать не дадите?

- Извините, но нет. Были бы рядом, воспроизвёл запись, а по фону… Я уже сделал копию и отправил в облако на один из зарубежных серверов. Там у меня анонимный почтовый ящик. Так что если даже запись с телефона принудительно сотрут, копия останется.

- Рискуете.

- Чем? Что меня арестуют? За что, позвольте просить? За то, что помог Итала стать свободными? Или за то, что теперь вокруг нашей планеты нет барьера, и наземные службы теперь могут полноценно использовать спутники связи? За что меня арестовывать? Знаете, у меня масса претензий к нынешнему главе Руси. За его непомерную наглость и вмешательству в мою личную жизнь. Терпел сколько мог, но всему рано или поздно наступает предел. Сам на обострение никогда не пойду, но если на меня надавят – для Романова последствия будут катастрофическими.

- Эх, Александр Николаевич. Вы ещё слишком молоды и в политике полный профан.

- Я в политику никогда не лез и не собираюсь пачкаться в этом дерьме. Живу по принципу – меня не трогай и всем будет хорошо. Налоги с доходов плачу в полном объёме. Законов не нарушаю, своими правами в полной мере не пользуюсь, так что прицепиться ко мне можно лишь по указке сверху. А если станет совсем невмоготу – брошу всё и уйду, передав дела по доверенности верному человеку, а такие у меня есть, поверьте. Частную собственность на Руси пока не отменили, так что отобрать по закону у меня никто ничего не сможет, а если попытаются, истрачу всё своё состояние на самых лучших адвокатов и выставлю Русь на потеху всему миру, да так, что с этой страной вообще никто общаться не будет, не то, что договариваться или торговать.

- Страшные Вы вещи говорите. И что, в самом деле на такое сможете пойти?

- Пойду, Георгий Алексеевич, ради чести и достоинства. Одно знаю точно – этим не дорожат только те, у кого их никогда не было. Что касается вопроса Итала, как понимаю по Вашим неоднократным звонкам, то ещё год назад дал им слово, что им помогу. Не отдельным представителям дал слово, всему народу, и когда подвернулась возможность помочь, ухватился за неё двумя руками. Знаете, когда меня сегодня ночью благодарили миллиарды живых существ, эту радость и счастье не передать словами. Я чувствовал каждого из них. Это…

- Я понял. Что ж, раз Вы дали слово и потом его сдержали, это… многое меняет. Спасибо, Александр Николаевич. Всего доброго.

- И Вам, Георгий Алексеевич, всего самого доброго.

Закончил разговор, но так и не понял, что хотел услышать Разумовский. Что это моих рук дело? Ну, услышал, и что дальше? Что это меняет?

- «Кто там у нас дальше по списку? Дима, брат Ольги? Ему-то что надо?»

Набрал. Пошли длинные гудки, но ответа не услышал. Ладно. Кто дальше? О, Микрел звонил. Наберу.

- Привет, учитель. Звонил?

- Здравствуй, Алекс. У тебя был выключен фон?

- Очевидно, что вывод сделан правильно. Занимался своими делами.

- Вообщем, ко мне поступила информация, что скоро к тебе поедут две группы. Цель – произвести обыск на предмет хранения запрещённых веществ и оружия, попадающего под запрет. В случае обнаружения – арестовать и изолировать.

- Романов отдал распоряжение? Так ему хочется наложить лапу на мои деньги? Хрен ему. Вообщем, Микрел, выслушай меня внимательно. Романов этим наездом грубо нарушает Хартию о благородных родах. Если по его приказу в моём доме попытаются произвести обыск, а потом меня арестуют, это означает начало конца той Руси,