Кайа. История про одолженную жизнь. Том 6 - Александр Алексеевич Иванов

Однако никаких вопросов он задать не успел, ибо где-то недалеко началась суматоха и топот многих пар тяжелых ботинок.

Консультант быстрым движением сунул мне в руки блокнот, я же убрал его в сумку.

А уже в следующий миг нас окружили несколько крепких мужчин в военной форме без знаков различия, однако на воротничках их формы красовался платиновый «глаз Гора».

Кажется, «крыса» решила не дожидаться момента, когда ее начнут «загонять».

Глава 138

Страх…

Я слышал, что чувство страха возможно вызвать (в лабораторных условиях) даже у «счастливых» обладателей той редчайшей болезни, которая провоцирует отложение кальция в миндалевидном теле мозга, превращая его фактически в камень.

В общем, тот факт, что наркотик искалечил мою нервную систему, ни черта не спас меня от этого неприятнейшего чувства, тем более что происходящее здесь и сейчас являет собой квинтэссенцию моих страхов, принесенных оттуда.

За мной пришли.

Нет, в этот раз пришли за Консультантом, но «попал» я (снова…) в «полный рост», как говорится, и это факт.

Тремор рук…

Одним быстрым движением схватил с доски фигурку (черного слона, кажется), и сжал ее обеими руками, которые положил затем на коленки, не давая им дрожать.

…перед глазами уже вовсю прыгают зеленые адреналиновые «чертята», спина вспотела в один миг, а во рту пересохло. Плюс безумное сердцебиение вкупе с пренеприятнейшим ощущением в груди.

— Здравствуйте, господа! Я так понимаю, вас ко мне привело какое-то дело? — спросил Консультант, расслабившись в кресле, и с деланным спокойствием на лике взирал на окруживших нас людей в военной форме. — Как можете заметить, я сегодня не на службе.

Судя по голосу, у Консультанта не возникло сомнений в том, что все эти джентльмены — настоящие сотрудники спецотдела УВБ…этого ведомства, спрятанного внутри другого ведомства…ибо «ряженные» не сумели бы сюда попасть, их банально положили бы лицами в пол еще в районе КПП.

— Здравствуйте. Господин Горчаков? — поинтересовался статный и откровенно красивый мужчина, будто бы сошедший прямиком с обложки некоего женского журнала, и который явно был главным в этом небольшом отряде.

Впрочем, это было утверждением в форме вопроса, так что дожидаться ответа этот тип не стал.

— Вам приказано незамедлительно явиться на Малоохтинский-двенадцать. А нам…

Он кивнул на сослуживцев.

— … обеспечить вашу явку.

Консультант встал на ноги.

— Кем приказано? — поинтересовался он.

— Шнейдеровым А точка Эс точка. Письменный приказ. — ответил все тот же тип, после чего достал из внутреннего кармана форменного кителя некий конверт и передал его затем Консультанту. — Прошу!

Консультант погрузился в чтение, его не торопили. Ну а я, все также уставившись в одну точку, на шахматную фигурку, усердно делал дыхательную гимнастику и занимался самовнушением, прямо как Пол Атрейдес из Гербертовской «Дюны».

Ненавижу страх. — подумал я, ощущая дичайший мандраж.

— Прошу сдать ваш видеофон. — потребовал главарь после того, как Консультант ознакомился с текстом приказа.

— Он в палате. — кивнув куда-то позади себя, ответил Дима, аккуратно убрав приказ обратно в конверт и вернув затем его главарю.

Все сделано красиво, никто не придерется и не вмешается, даже если я или Консультант начнем вдруг орать, взывая о помощи. Приказ есть приказ, тем более в руках этих людей. И судя по тому, что прочитанная бумажка не вызвала у Димы подозрений, — приказ не подделка.

Нас сейчас увезут отсюда, а затем, непродолжительное время спустя, мы исчезнем, в том числе из мира живых. Вместе, прямо как в какой-нибудь дурацкой сказке: «жили они, пока не умерли…». На такой исход я готов поставить свой самый последний рубль. А с нашими жизнями оборвется и ниточка, ведущая к «крысе», ну а потом…

Да какая, к чертовой бабушке, разница, что случится потом, если здесь я уже перестану существовать?

Ненавижу страх!

— Эта барышня пришла навестить вас? — как бы между прочим поинтересовался главарь, разглядывая меня.

Я моментально оторвал взгляд от фигурки и перевел его на красавчика-главаря СВБшного отряда. Этот тип явно не узнал меня и, судя по тому, что никто из его подчиненных не вставил свои «5 копеек», они тоже!

Я даже перестал дышать, не веря в происходящее.

Да, внешность у меня чертовски запоминающаяся плюсом еще поучаствовал в нескольких крупных скандалах и происшествиях, а последнее, связанное со взрывом, так и вовсе приключилось на днях, однако я лицо непубличное (по крайней мере, до тех пор, пока не станет общеизвестным, что я — прихвостень Кристины). Подростки, да, те частенько узнавали меня, например, в школе, но…

Как же это прекрасно, что сегодня на мне просто модные шмотки, без всяких там вензелей, которые бы тут же сдали меня с потрохами.

Этих людей прислали сюда специально за Консультантом, ну а то, что встретили здесь еще и меня — всего лишь случайность, на которую никто не рассчитывал.

Кажется, мне немножечко повезло.

— Не совсем… — произнес я ранее Консультанта.

Я здорово опасался, что дрогнет голос, стану заикаться или начнет дергаться лицо в приступе нервного тика, ибо внутри меня колотило изо всех сил.

Однако вопреки опасениям, самоконтроль не подвел, и никто из сторонних наблюдателей не заметил бы сейчас в моем голосе и на моем лице отголоска тех эмоций, что бушуют внутри.

— … я пришла навестить дядю, но он сейчас на процедурах, а… — обернувшись к Консультанту, изобразил на физиономии улыбку, полную раскаяния. — Простите, пожалуйста, забыла, как вас зовут. За дядю переживаю очень…извините.

— Ничего страшного, барышня. А зовут меня Дмитрием. Дмитрием Горчаковым. — Консультант, разумеется, понял, что я решил «отстрелиться», и теперь вполне правдоподобно подыгрывал мне.

— Еще раз прошу меня извинить. — ответил я Диме, а затем вновь обратился к главарю. — Господин Горчаков любезно составил мне компанию…

— Жаль, что мы так и не закончили партию, ведь играете вы просто мастерски, но, извините, служба! — перебил меня спокойный, как удав, Консультант.

В этот момент я заметил возле поста медсестры типчика, судя по пижаме — здешний пациент, лет пятидесяти пяти — шестидесяти. Высокий, худощавый и…рыжий!

— … а вот и мой дядя!

Я встал из кресла, повесил на плечо сумку, а затем, поглядев на доску, забрал белую ладью, поставив на ее место