Смерть по почте. Смерть под псевдонимом - Дин Джеймс

сказал Чейз. — И теперь, в свете того, что случилось, я запру это у себя в офисе, чтоб целее было. — Он поднялся. — А пока что отдам распоряжение одному из своих людей выяснить, кто мог наведаться к вам и забрать оригинал. Наверняка кто–то из соседей что–нибудь видел.

Я проводил его по коридору к парадной двери.

— Желаю удачи, — искренне сказал я. — Надеюсь, это поможет вам раскрыть дело. Хотя, признаться, просмотрев пьесу, я так и не решил, что именно может послужить ключом к разгадке.

— Уверен, будь у вас больше времени, вы бы определенно пришли к какому–нибудь выводу. — С этими словами старший инспектор Чейз откланялся.

Ах, жаль, что прекрасный Робин так быстро ушел. Я закрыл за ним дверь. Вот только кто же посмел пробраться ко мне в дом средь бела дня и похитить рукопись с рабочего стола? Это разозлило меня. При инспекторе я еще держал себя в руках, но сейчас готов был придушить проходимца! Вампиры ценят свое уединение превыше всего. Повезет же мерзавцу, если полиция доберется до него раньше меня.

Я прошел в кабинет и посмотрел на пустой монитор. Нет, сегодня я явно не смогу работать.

Кому же полковник рассказал о существовании пьесы?

Я сразу исключил Джейн Хардвик, поскольку она наверняка еще в Оксфорде или на пути в Снаппертон–Мамсли. А единственным человеком, с которым я видел полковника Клидеро, была Летти Батлер–Мелвилл. Я припомнил ту странную сцену в тени церковного кладбища. Что бы все это значило? Неужели они уже тогда вместе строили какие–то планы? Но они не походили на союзников. Впрочем, что я знаю о них? Почти ничего.

Это может оказаться делом, один в один похожим на «Убийство в Восточном экспрессе» (если вы не читали книгу, то я не стану портить вам впечатление). Хотя для этого им пришлось бы сотрудничать гораздо теснее, чем это возможно.

Кроме Джейн Хардвик, единственными, кто жил достаточно близко от меня, чтобы так быстро справиться со всем, были Батлер–Мелвиллы. Это определенно был один из них.

Но если Невилл Батлер–Мелвилл причастен к смерти сына полковника Клидеро, с чего полковник станет помогать ему или его жене?

Нет, ничего у меня не клеилось. Слишком мало я еще знал. Недоставало какого–то важного факта, чтобы мозаика сложилась в единое полотно. Может, Джейн раскопала что–нибудь во время своего визита в Оксфорд?

Я нервно посмотрел на часы. Всего лишь начало третьего. Ну когда же Джейн вернется?

Глава 27

Терпение никогда не было моей сильной стороной. Я сидел за рабочим столом в своем кабинете и в ожидании Джейн накручивал себя недавними событиями. Нужно было заняться чем–нибудь, но я был не в том настроении, чтобы писать. Что бы я ни написал сейчас, потом это придется отправить в корзину. Я в очередной раз выглянул из окна в надежде увидеть Джейн, но тщетно. Зато я заметил леди Прунеллу Блитерингтон. Она плыла по дороге прямо к моей парадной двери. Да уж, только ее мне и не хватало сейчас.

Тяжело вздохнув, я поднялся из–за стола и пошел в прихожую. Я подумал, не проигнорировать ли мне настойчивый звонок в дверь, но решил, что рано или поздно мне все равно придется с ней столкнуться. Общение с этой дамой может оказаться даже занимательным.

— Добрый день, доктор Керби–Джонс, — сказала она зажато. — Я надеюсь, вы извините мое вторжение, но мне непременно нужно с вами поговорить.

— Разумеется, леди Блитеринггон, — сказал я. — Прошу, входите. — Я проводил ее в гостиную, где она постояла с минуту, озираясь в поисках самого чистого места, куда опустить свой аристократический зад.

Я указал ей на стул, и она села на него. Я поморщился, услышав жалостливый скрип дерева.

— Итак, чем могу помочь вам, леди Блитеринггон? — Тон мой был деловым, но вежливым. И не более того.

— Я пришла извиниться, доктор Керби–Джонс, — вымолвила она, глядя себе под ноги. — Извиниться за ту безобразную сцену, которую учинила. Надеюсь, вы простите стремление защищать существу, которое в первую очередь мать, а уж затем… — Она захлопала ресницами.

— Дорогая моя леди Блитеринггон, я, безусловно, могу понять ваш материнский инстинкт, но, позвольте, как я мог совратить вашего сына, предложив ему работу, к которой у него, судя по всему, еще и талант?

— Я не учла, доктор Керби–Джонс, что вы американец и не до конца понимаете социальный статус в нашем обществе в целом и в Снаппертон–Мамсли в частности.

Я хотел было возразить, но она подняла руку, и я осекся.

— Прошу вас, дайте мне закончить, доктор. Вы скажете все, что хотите, в свое время. Джайлзу предназначена судьбой иная участь, чем прислуживать секретарем историку, каким бы выдающимся этот историк ни был. — Она усмехнулась. — Один из наших родственников, мой любимый кузен Хорас Рагзботтом, до сих пор держит для него место в своей фирме. Я настоятельно прошу вас, попытайтесь отговорить Джайлза от этой идиотской затеи стать писателем. Он рожден, чтобы войти в элиту общества и работать в Сити. В конце концов, это его право по рождению.

— Леди Блитерингтон, я слышал, ваш отец был простым бакалейщиком, — сказал я, и она спала с лица. — Но если Джайлз благородных кровей, то почему он сам никогда не ставит титул перед своим именем и называет себя не иначе, как просто Джайлз? — Не дожидаясь ее ответа, я спросил: — Может ли так случиться, что у него нет права на этот титул?

— Что я слышу, доктор Керби–Джонс? — Гнев леди Прунеллы едва не ввел меня в заблуждение. — Да как вы смеете бросаться такими обвинениями?!

Я пожал плечами:

— Я точно знаю, что Джайлз был зачат в срок, когда ваш покойный муж пребывал в двухмесячной командировке в Кении.

— Молю вас, поведайте мне, откуда вы взяли такую чудовищную ложь? — воскликнула она. — Это полнейшая ерунда!

Но я заметил, что мои слова потрясли ее до глубины души. Несмотря на свои протесты, она слышала это и раньше. Наверняка от Эбигейл Уинтертон.

— А вы уверены, что это ложь?

— Отцом Джайлза был мой муж, сэр Босуорт Блитерингтон, — сказала она тоном, от которого моя кровь застыла бы в жилах, если бы уже не была достаточно холодной. — И если хотите знать, Джайлз просто родился не в срок, как это часто случается с первыми детьми. Он родился позднее.

Это вполне могло оказаться правдой. Несмотря ни на что, она почти убедила меня. Но я чувствовал, что стоит еще немного нажать на нее. Вряд ли она будет ненавидеть меня