Призрачный рассвет. Прикоснуться к тебе - Лина Каптейн

Его слова объясняли и странный город, где кроме Егора я не встретила ни единого человека — ни живого, ни мертвого; и дома-клоны; и мои бесконечные скитания по местным дворам.

— Если это — твой сон, ты можешь им управлять, — сказал Егор, продолжая держать меня за руку.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что здесь все подчиняется твоим мыслям. Стоит тебе только подумать о выходе, как он появится перед нами.

— Ладно, попробую.

Я крепко зажмурилась и пожелала покинуть лабиринт. Пусть исчезнет. Растворится в серой дымке, будто его никогда не существовало.

Распахнув глаза, я увидела, как близко подобрался туман. Он окружил нас со всех сторон. Протянув руку, я могла бы коснуться его кончиками пальцев, но вместо этого бросила быстрый взгляд на Егора, и он ободряюще кивнул. Тогда я загадала еще одно желание.

Пусть туман рассеется.

И действительно получилось!

Облако вокруг нас постепенно начало отступать. Вскоре сквозь него стали видны очертания утеса. Я узнала крутой берег моря, который часто появлялся в моих снах в последнее время. Солнце готовилось взойти над лазурной гладью воды, окрасив узкую полоску у горизонта в оранжево-красный. До нас донесся шум волн, разбивающихся о скалы, а соленый бриз разогнал остатки тумана.

— Мы дождались, — прошептала я.

Егор вопросительно посмотрел на меня.

— Мы продержались до рассвета, — объяснила я с улыбкой. — Теперь все будет хорошо.

Уголки его губ тоже приподнялись.

Я снова перевела взгляд на море и заметила, как течение уносит от берега яркие огоньки, похожие на распустившиеся цветы. Они медленно плыли навстречу солнцу, которое уже показало из-под воды алый край и собиралось принять преподнесенные ему дары.

— Смотри! Это же лотосовые фонари! — воскликнула я.

— Где? — Егор прищурился.

— Здесь! — я указала пальцем на воду.

В странах Азии такие фонари запускали во время фестивалей и праздников. Я мечтала увидеть нечто подобное своими глазами, и сейчас фестиваль фонарей прибыл ко мне.

— Давай посмотрим поближе!

Отпустив руку Егора, я побежала вперед. Он бросился следом. И успел как раз вовремя, чтобы схватить меня, когда моя нога поскользнулась на мелких камнях.

Мы застыли в паре сантиметров от обрыва. Если бы не Егор, я бы скатилась прямо на острые скалы, которые угрожающе вздымались из-под воды. Тогда прекрасный сон снова превратился бы в кошмар. И резко закончился.

Я подняла голову, столкнувшись с обеспокоенным взглядом карих глаз. Они оказались совсем рядом — в них можно было даже рассмотреть мое отражение.

Только тогда я почувствовала сильную руку Егора, прижимающую меня к нему. Его жесткие пальцы вокруг запястья. Сбивчивое дыхание и отчаянный стук сердца, исполнявшего марш в широкой груди. Из-за них мой собственный пульс подскочил до невозможных высот.

Егор. Обнимал. Меня.

— Спасибо… — прошептала я после долгого молчания.

— Будь осторожнее, — тихо ответил он.

— Но это же просто сон… Со мной бы ничего не случилось.

— Все равно не шути так со мной.

Егор продолжал тяжело дышать. Не опускал рук и не сводил с меня взгляда, как будто боялся, что иначе я упаду в пропасть.

Тогда я закрыла глаза, а когда снова открыла, мы оказались на пляже. Волны накатывали на песок прямо у наших ног. Взошедшее солнце прочертило на воде путь для фонариков, и ветер с моря охлаждал мои разгоряченные щеки.

— Видишь, я управляю своим сном.

Этими словами я пыталась успокоить Егора, но из-за них в голову прокралась незваная мысль. И она, словно бесцеремонный вор, украла всю радость и счастье.

Человек, тепло которого я сейчас чувствовала, являлся плодом моего воображения. Он вел себя так, как я бы хотела. Говорил то, чего я в глубине души ждала. Реализовывал несбыточные фантазии. В то же время реальный Егор скитался по земле в качестве призрака, пока его тело лежало в больнице.

Я отстранилась и, пряча грустную улыбку, произнесла:

— А ведь это и правда сон.

— Да.

Егор разжал руки, отпуская меня. Я повернулась, а затем сделала шаг от него к морю. В жизни волна достала бы до моих кроссовок и намочила их. Но здесь происходило только то, чего я хотела.

— Значит, все не по-настоящему, — я опустила голову.

— А как ты думаешь сама? — Егор встал рядом.

— Я думаю… Впрочем, не важно. Я могу ничего не вспомнить, когда проснусь.

— Вспомнишь или нет — зависит от тебя.

В мое сознание без спроса ворвалась другая мысль. Очень заманчивая и куда более интересная, чем прошлые.

А почему бы не воспользоваться положением? Почему бы не попробовать то, о чем раньше лишь мечтала? Ничего страшного не произойдет. Нельзя разбрасываться возможностями!

— Раз уж мы во сне, я бы хотела сделать кое-что, — произнесла я, поворачиваясь к Егору.

— Что же? — он с интересом взглянул на меня.

Я приподнялась на цыпочки и легко поцеловала его. От этого мимолетного прикосновения он застыл на месте, как будто даже перестал дышать. Я заметила удивление в глубине его темных глаз. Удивление и что-то еще, едва различимое и пока непонятное. Никто в жизни так на меня не смотрел.

В следующую секунду Егор приподнял пальцами мой подбородок, а потом склонился к губам. Я почувствовала сладость ментола и невероятную нежность, от которой в глазах потемнело.

Сначала Егор целовал меня осторожно, словно боялся чего-то. Но когда я не отстранилась, он начал вести себя более уверенно, настойчиво и даже жадно. Крепкие руки скользнули по моей спине, притягивая ближе. Его дыхание обжигало кожу, а терпкий аромат сандала дурманил разум.

Мои ноги настолько ослабели, что я буквально повисла в руках Егора. Почувствовав это, он сильнее прижал меня к своей груди. Сквозь тонкую ткань футболки я слышала стук его сердца, и в голове взрывались фейерверки.

Егор не думал останавливаться, в то время как я мечтала, буквально молила, чтобы мы навсегда остались здесь. Чтобы стрелки часов прекратили ход, а рассвет не кончался.

Но…

В сознание неизвестно откуда проник противный звук. Сначала он казался тихим жужжанием назойливой мухи, но постепенно набирал громкость, пока не стал совсем нестерпимым. Не в силах больше выносить пытку, я резко открыла глаза…

И оказалась в собственной постели.

Глава 23

Холодный свет утра прокрался в комнату через шторы. Со вчерашнего дня здесь ничего не изменилось: кипа