Невероятное наследство (книга 2) - Лана Лэнц

Тем временем девушка прошла полпути от него до здания. Навстречу ей из оконных проёмов второго этажа одновременно спрыгнули вниз оба вампира.

Мартын замер. Если бы бесы верили в того, кого люди называют Всевышним, то он, наверное, сейчас бы неистово молился. Но ему оставалось лишь наблюдать.

— Только бы она не испугалась, не переволновалась, не забыла бы заклинание, — думал в этот момент бес, до крови кусая губы и даже не замечая этого.

Но тут случилось то, чего он не ожидал.

Кровососы не успели даже приземлиться, как раздался голос Любы, он звучал так, словно по железу ударили железом — чётко, холодно и с нескрываемой злостью.

— Сдохни, тварь!

Она даже не произносила заклинания, она просто ненавидела.

До земли, покрытой жухлой подмёрзшей травой, долетел только серый пепел.

Потом, ведьма моментально переключилась на второго вампира, который бросился к ней, и крикнула:

— Сдохни!

Прах второго вампира окрасил белоснежный иней серым цветом.

При каждом её восклицании купол, отделяющий Мартына от хозяйки, дрожал так, что казалось, будто ему было очень больно.

Из-за угла, хлопая в ладоши, вышел колдун.

— Так вот ты какая, маленькая ведьмочка. Лихо ты с этими полудурками расправилась. Не ожидал. Браво! А теперь я заберу твою жизнь, вместе с силой, конечно же, затем и пришёл. Эскорт твой не поможет, завеса прочная. Да и тебе не справиться со мной, но я могу сделать так, что ты умрёшь быстро, не почувствовав боли, бесёнок твой тоже не будет страдать, увидев, как ты навсегда тихонечко засыпаешь в моих объятиях.

Он кивнул в сторону Мартына, который уже не пытался ничего предпринять, а только смотрел во все глаза, не имея возможности ни помочь, ни помешать. Его трясло от ненависти, но что он мог в этой ситуации.

— Кстати, за мальчика… того, с которого сняли шкурку, как с пушного зверька, не извиняюсь, он оказался помехой на моём пути, только и всего. Вампиры слегка перестарались, но теперь винить их нельзя, сама понимаешь, они теперь окончательно упокоились, а о мёртвых либо хорошо, либо никак!

Мужчина грубо рассмеялся.

— А хочешь, я сделаю тебя своей наложницей, буду пить твою силу маленькими глотками, как дорогое вино, а тебя в это время буду любить так, как тебе и не снилось. Я могу быть нежным и ласковым или грубым и жестоким, но тебе всё равно это будет нравиться, ведь рабы не выбирают, а радуются тому, что им дают.

Ты совсем маленькая беззащитная девочка, зачем тебе сопротивляться и делать себе больно, против меня тебе бороться бессмысленно, я опытнее, сильнее. Отдай мне свою магию, и возможно я оставлю тебе жизнь.

Он продолжал мерзко смеяться, подходя к ней ближе и ближе.

Делал он это медленно и очень уверенно, очевидно, пытаясь напугать, сломить её волю, наверное, всегда так поступал с юными неопытными ведьмами.

Девушка стояла, ничего не предпринимая, казалось, что она была напугана так, что даже не дышала. Мысленно её противник уже праздновал лёгкую победу, считая, что молоденькая глупышка парализована страхом.

В это время с Любой происходило нечто странное, незаметное со стороны.

Откуда-то из района солнечного сплетения начала подниматься злость, дикая, неудержимая, тёмная. Она медленно дошла до грудной клетки и сформировалась в большой чёрный шар, который, каким-то образом вырвавшись наружу, повис в воздухе и искрил, словно шаровая молния, ожидавшая приказа.

Колдун заметил это слишком поздно.

Он, как зачарованный, смотрел на шар. Такой сильной и необычной магии прежде ему встречать не приходилось.

Глаза мужчины напоминали сейчас глаза крысы, которая, не моргая, смотрит на питона, и понимает, что ей конец.

Всё остальное произошло очень быстро.

— Сдохни! — крикнула Люба, словно хлыстом, ударив ненавистью по своему противнику.

Резким движением тёмный шар метнулся в сторону колдуна, а через секунду Мартын ввалился на поляну, так как купол исчез.

В воздухе пахло серой, а на земле валялось то, что осталось от недавно смеющегося и чувствовавшего своё превосходство человека.

Люба стояла в центре поляны и, недоумевая, глядела по сторонам, её трясло мелкой дрожью, словно от холода, а по щекам катились крупные слёзы.

Мартын подбежал к ней одновременно с Кицу, переставшей маскироваться.

Он подхватил хозяйку на руки, и попросил лису открыть рюкзак, который перед этим сбросил с плеча. Вернувшись домой через портал в этой заплечной сумке, бес очень аккуратно, словно девушка была чрезвычайно хрупкой, усадил хозяйку на диван.

Кицу спустилась следом, держа сумку за ручку.

Портал вывернулся наизнанку и снова приобрёл вид рюкзака.

— Кицунечка, а ты как тут оказалась? — только сейчас заметив гостью, растерянно произнесла Люба.

Она медленно выговаривала слова, словно вспоминая каждое из них прежде, чем произнести.

— Приехала увезти тебя к солнечным пляжам, тёплому морю и разноцветным рыбкам, — улыбнулась лиса, — мы же договаривались, помнишь?

— Помню. Знаешь, я так испугалась там, возле особняка, — шёпотом ответила девушка.

Мартын помог Любаше снять куртку и сапожки.

— Поздравляю, хозяйка! — тихо сказал он, наклонившись к ней поближе. — Я знал, что ты справишься. Я горжусь тем, что служу именно тебе. Только скажи мне, пожалуйста, что за странное заклинание я сегодня слышал? «Сдохни»⁈ Что это вообще такое, где ты вычитала столь мощную формулу, обращающую в прах и разрывающую на мелкие кусочки всё, что движется?

Все засмеялись.

Это сняло напряжение, и руки Любы почти перестали дрожать.

Бес подал чай.

— У меня тепло растеклось по жилам после пары глотков твоего чая, стало так хорошо и спокойно, что ты добавил в него? — спросила она у Мартына. — Наверное, какой-то хороший травяной настой? Расскажешь мне потом? Классная штука, может пригодиться.

— Нет там трав, я добавил в чай сахар и хороший французский коньяк, ничего кроме этого.

— А-а-а… — протянула девушка. — Вкусно. Налей ещё, только коньяка побольше и можно без чая. И Кицунечке тоже.

А через полчаса Люба уже спала, как маленький наплакавшийся ребёнок.

Пелагея Ивановна, узнав, что у них в гостях лиса, вышла поздороваться и случайно услышала, что произошло.

Она, чтобы не разбудить девочку, шёпотом отругала Мартына, а затем ушла, что-то ворча себе под нос, но пообещав, что обязательно поговорит с ним в более подходящее для этого время.

Люба проснулась к вечеру отдохнувшая, полная сил.

Мартын приготовил шикарный ужин.

Победу нужно было отметить!

Оказалось, что Люба почти ничего не помнит из того, что произошло там, на поляне, с