Тайна дома №12 на улице Флоретт - Владимир Торин

Если Мунишу и было лестно, он этого не показал — кажется, его занимало лишь происходящее под линзами микроскопа. Он легонько провернул винт кремальеры и забубнил:

— О, я предчувствую потенциал этого образца… Надеюсь, именно он облегчит сепарацию…

— О чем вы? — спросил профессор Грант. — Какая еще сепарация? Вы ведь только что говорили о прививке. Это полярно противоположные процедуры…

— Верно. Но лишь для человека, который не видит картины в целом.

Глава кафедры Ботаники скрипнул зубами.

— Сколько вы еще намерены держать меня в неведении, Муниш? Вам не кажется, что слишком долго вы пользовались моей благосклонностью?! Не задавая вопросов, я исполнял все ваши сумасшедшие требования, а вы — вы! — тем временем явно забыли о нашей совместной работе. Вам напомнить ваши же собственные обещания?! Вы убеждали меня, что отыщете причину болезни растений и что поможете найти лекарство, а между тем ни выяснение причин, ни поиск лекарственного средства не сдвинулись ни на дюйм…

Муниш на эти упреки даже не повел бровью.

— Я близок к изобретению лекарства и знаю, что стало причиной болезни.

Профессор Грант не поверил своим ушам.

— Что? Но откуда?

С видом крайнего утомления от того, что его отрывают от по-настоящему важного дела ради каких-то излишних разъяснений, Муниш оторвался от микроскопа и кивнул на стеклянный короб-флорариум, стоящий на столе.

— Взгляните.

Профессор Грант, не скрывая раздражения, подошел и склонился над коробом. Внутри находился горшок с карликовой Дионеей Рубидум. С виду в мухоловке не было ничего необычного — она изогнула стебель и опустила бутон-ловушку, кокетливо прикрыв его листьями, словно стесняясь. Профессор знал, что растение притворяется. Мухоловки этого вида именно так и охотятся: прикидываются спящими, прячут ловушку от неосторожной жертвы, после чего набрасываются на нее, стоит той проявить беспечность и подойти достаточно близко.

— Что я должен увидеть?

— Терпение. Немного терпения, профессор.

Муниш открутил вентиль на одной из подведенных к коробу труб. Раздалось едва слышное шипение, и флорариум мгновенно заполнился густым молочно-белым дымом. Достав из жилетного кармана серебряные часы, Муниш уставился на циферблат, следя за ходом стрелок. Спустя тягучие две минуты он перекрыл вентиль и открутил другой, отчего облако сперва утратило плотность, а после и вовсе покинуло короб, с легким хлопком всосавшись в трубу.

Мухоловка больше не прикидывалась. Ее стебель распрямился, а по обнажившемуся бутону и листьям прошли ритмичные судороги. В какой-то момент ловушка раскрылась, и из нее потек густой желтый гной…

Все закончилось меньше чем за минуту. Растение завяло — его листья потемнели и побурели.

Грант поднял взгляд на Муниша, тот смотрел на него с широкой улыбкой.

— Как вы видите, симптомы те же, что и у растений из сада ГНОПМ и обитателей ботанического сада Сонн.

Грант был потрясен.

— Но почему это произошло так быстро? Что это за яд? Это ведь яд? Мы были правы? Кто-то отравил растения в городе?

Профессор Муниш спрятал часы и вернулся к своему микроскопу.

— Слишком много вопросов, и даже мне не под силу ответить на все одновременно. Позвольте, я отвечу по порядку. Подопытное растение завяло столь стремительно, поскольку я использовал концентрированное средство отравления — боюсь, ради демонстрации процесса у меня нет времени ждать, пока яд сделает свое дело самостоятельно.

— Но что это за дым?

— Это вовсе не дым, профессор. Это туман.

— Что?

— Вы не ослышались. Все дело в датах.

— В датах?

— У любого явления, включая болезнь, есть своя исходная точка. Выяснив, когда растения в городе начали болеть, я сопоставил это с другим явлением, которое имело место в то же время в том же городе. То есть в Габене.

— Постойте… Вы же не думаете?..

— Именно так я и думаю. Растения начали чахнуть после второго туманного шквала. Вы и сами можете наблюдать доказательства. — Муниш кивнул на флорариум, который теперь правильнее было бы назвать газовой камерой для единственного смертника. — Доказать это было несложно. Сложнее было заполучить образец тумана из отдела Мглы и Дымчатых осадков в Погодном ведомстве. Но как только он у меня оказался, я всесторонне и очень скрупулезно его изучил. И на данный момент я могу сделать два вывода: первый — именно туман является причиной болезни растений, и второй — он создан искусственно.

— Что?! Этого не может быть… Вы хотите сказать, что кто-то сперва создал этот туман, а затем наполнил им весь город?

— Лишь Тремпл-Толл и Сонн, насколько мне удалось выяснить, — уточнил профессор Муниш. — Прочие районы этот туман не затронул.

— Но кто? Кто мог подобное сделать?

— Боюсь, это уже третий вывод. Но я ведь ничего не говорил о том, что сделал третий вывод, верно?

— Верно. Но вы сказали, что близки к созданию лекарства. Это так?

Муниш кивнул.

— Я близок, да… Я разработал устойчивую формулу еще вчера, нужно лишь кое-что в нее добавить, и все будет готово.

Профессор Грант нахмурился.

— Если вы утверждаете, что разработали формулу еще вчера, то что, спрашивается, за эксперимент вы проводите сейчас?

Муниш вытащил пробку из пробирки, наполненной чуть светящейся желтоватой жидкостью, забрал немного экстракта пипеткой и осторожно капнул на образец. Снова прильнул к окуляру микроскопа. Отвечать он, судя по всему, не собирался.

Но профессора Гранта подобная скрытность больше не устраивала.

— Я-то полагал, мы заняты поиском лекарства, и именно поэтому я раз за разом доставал для вас образцы…

Муниш поднял на него взгляд, полный желчи.

— Я чувствую в вашем голосе вовсе не любопытство или страсть ученого, профессор, — сказал он. — Я распознаю в нем страх и сомнение.

Профессор Грант снова сжал единственный кулак.

— Еще бы я не боялся! Вы, верно, не расслышали, когда я вам говорил о том, что мое инкогнито раскрыто! Вы понимаете, что все изменилось? Тайну больше не удержать в клетке, и я боюсь, что число жертв вскоре возрастет! У всего есть свои границы, Муниш! Я все чаще задаюсь вопросом, не совершил ли ошибку тогда, двадцать лет назад…

Профессор Муниш чуть приподнял бровь.

— Это ваши слова? — спросил он. — Или доктора Доу?

— Разумеется, это мои слова!

Профессор Грант был так сильно разгневан, что не заметил, как с человека, все это время сидевшего неподвижно в углу, начало сползать полотнище. Не заметил он и того, как этот человек встал со стула и шагнул к нему.

Грант яростно засопел и проскрежетал:

— Не вам меня судить, Муниш! Я не знаю, что вы задумали, но я догадываюсь, к чему приведут ваши тайные эксперименты. Зеленый чемодан, все ваши изобретения, включая микстуру