Действие и противодействие. Через Дух Андрэ Луиса - Франсиско Кандидо Хавьер

сама сделала проблематичным в былых блужданиях богатой и ничтожной женщины. Отсутствие средств станет для неё вдохновителем героизма и мужества, обновляя её видение жизни и очищая её энергии в кузнице трудности и страдания.

— А победят ли они в жёстком испытании? — снова сильно заинтригованный, спросил мой спутник.

Победа — это радость, которую мы все желаем.

А если бы они проиграли будущее сражение?

— Без всяких сомнений, — сказал наставник с красноречивой интонацией в голосе, — они вернутся в ещё более худших условиях к той бездне, которая окружает нас.

И с грустной улыбкой Друзо добавил:

— Каждый из нас, Духов-должников, приводит с собой, в момент возрождения во плоти, отражение неба, которое он желает победить, и широкое манто ада, которое он сотворил себе сам. Если у нас не достаточно сил, чтобы идти навстречу небу, дающему нам возможности восхождения к нему, мы падаем в ад, который околдовывает нас позади.

Наш амфитрион собирался было продолжить, как один старик нетвёрдой походкой подошёл к нам и скромно сказал ему:

— Ах, наставник, я устал работать среди препятствий здесь!.. Вот уже двадцать лет, как я ношу безумных и возмущённых больных в этот приют!.. Когда же у меня будет тело на Земле, чтобы я мог отдохнуть в забытьи плоти, у ног себе подобных?…

Друзо коснулся его головы и взволнованно ответил:

— Не слабей, друг мой! Утешься! Мы также вот уже долгие годы привязаны к этому центру наказами нашего долга. Будем же служить с радостью. День нашего отъезда будет определён Господом.

Старик молчал, грустно глядя на него.

Сразу же за этим ориентер позвонил в маленький колокольчик, и собрание разошлось, чтобы повести свободный разговор.

Один молодой человек с симпатичным выражением лица подошёл к нам и после любезных приветствий встревоженно заметил:

— Господин наставник, слушая ваши воспитательные и страстные слова, я остаюсь в раздумье в отношении тайн памяти. Почему существует забытьё по эту сторону физической смерти? Если у меня были другие существования перед последним, ошибки которого я стараюсь теперь исправить, почему я не помню о них? Перед тем, как уйти в физическое поле в паломничество, давшее мне имя, на которое я отзываюсь сегодня, я должен оставить добрых друзей в духовной жизни, словно путешествующий на Земле с континента на континент, оставляющий обычно связи любви к людям, которые дороги ему, и которые помнят о нём. Как оправдать амнезию, не позволяющую мне вспомнить о своих спутниках, которые должны быть у меня в других местах?

Хорошо, — мудро заметил Друзо, — Духи, которые точно отвечают на свои долги в физической жизни, без проблем обретают вновь области памяти, как только расстаются с плотным телом, возвращаясь к общению с благородными и достойными связям, которые ждут их в Высшей Жизни, чтобы продолжить труд совершенствования и вознесения, касающийся их. Однако для нас, озабоченных сознаний, смерть в физическом теле не представляет собой освобождение. Мы теряем свою физиологическую оболочку, но остаёмся привязанными к невидимому позорному столбу своих ошибок. А ошибка, друг мой, всегда представляет собой мрачный угол, затмевающий наше видение. Наши памятийные способности, в отношении нравственных падений, в какой-то степени сродни фотографическим пластинкам, которые, не будучи правильно защищёнными, всегда оказываются бесполезными.

Наставник сделал короткую паузу в своих рассуждениях и продолжил:

— Представим нашу мысль озером, небосвод уверенно может отражаться в нём. Но если волны постоянно возбуждены возмущением, картинки теряются в изломах, порождённых движущейся водой, особенно когда на поверхности появляется тина и грязь. Очевидно, что мы здесь, в низших зонах, являемся человеческими существами, сильно удалёнными от духовного обновления, даже если мы развоплощены.

Молодой человек слушал, явно удивлённый, и уже был готов задать новые вопросы во время образовавшейся паузы, но, предваряя его слова, Друзо настоял дружеским тоном:

— Наблюдай за реальностью в ней самой. Несмотря на уроки, на которых ты сейчас присутствуешь, и, несмотря на возвышенные надежды, занимающие сейчас твоё сердце, твоя мысль остаётся заключённой в местах и пейзажах, от которых ты должен был избавиться после смерти. Находясь на пути духовности, ты отождествляешь себя с мрачными воспоминаниями, которые далеки во времени: дом, семья, плохо выполненные обязательства. Всё это представляет собой балласт, направляющий твой разум к физическому миру, где наши долги требуют жертвы и оплаты.

Это правда, правда, — печально вздохнул молодой человек.

Но Наставник продолжил:

— Под гипнозом наша память может регрессировать и быть определена в какие-то моменты. Но это феномен принуждения. И нам надлежит удовлетворять мудрости Природы во всём. Освободим зеркало мысли, лежащей под грязью раскаяния, угрызений совести и чувства вины, и это божественное зеркало отразит Солнце во всём сиянии своей чистоты.

Друзо хотел было продолжить, но прибытие одного из сотрудников помешало завершению этой темы.

3

ВМЕШАТЕЛЬСТВО В ПАМЯТЬ

Новый спутник, которого представил нам руководитель центра как Ассистента Баррето, с глубокой болью, затмевающей взгляд, сказал:

— Наставник Друзо, трое из недавно размещённых в Медчасти номер Пять братьев охвачены приступом тревоги и возмущения…

— Я знаю, что с ними происходит, — сказал ориентер. — Это безумие через галлюцинаторную телепатию. Они ещё недостаточно сильны, чтобы сопротивляться ударам порочных сил, посылаемых им на расстоянии их несчастными спутниками.

— А что надо делать?

— Эвакуируй нормальных пациентов и примени в медчасти шоковые лучи. У нас нет другого решения.

Посланник удалился, слегка задев нас, а в это время уже другой труженик давал информацию:

— Наставник, контрольный экран, который не работал из-за грозы, и теперь неисправен, только что передал печальное послание. Две из наших поисковых экспедиций застряли в переходе Великого Мрака…

Их положение определено точно?

— Да.

— Отнеси полученные тексты на оценку руководителю срочных операций. Надо как можно быстрее послать туда помощь.

Ещё один сотрудник неожиданно подошёл к нам и спросил:

— Наставник, прошу вас принять меры для решения случая Йонаса. Мы получили послание от наших братьев о том, что его перевоплощение может быть окончательно прервано.

Впервые я увидел во взгляде руководителя «Мансао» сильную озабоченность. Проявляя огромное удивление, он спросил у посланца:

— В чём препятствие?

Сесина, будущая мать, отказывается принимать его после того, как почувствовала его флюиды. Мы присутствуем при четвёртой попытке аборта на третьем месяцев беременности, и делаем всё возможное, чтобы поддержать в ней материнское достоинство.

Знак спокойной решимости пробежал по лицу Друзо, и он сказал:

— Это бесполезно. Молодая мать примет его, согласно собственных обязательствам. К тому же, нам надо поместить Йонаса в физическое тело, как минимум, на семь земных лет. Приведите сюда Сесину сегодня же, как только она предастся естественному сну, чтобы мы