Призрачный рассвет. Прикоснуться к тебе - Лина Каптейн

Тем временем следователь встал, направился к стеллажу и взял с полки одну из папок.

Дело! Это было оно!

Я сделала Егору знак глазами, и он сразу же оказался за спиной капитана Кузьменко. Губы призрака шевелились, когда он тихо произносил номер, написанный на картоне.

Следователь положил папку на стол, раскрыл ее на одной из страниц, а затем вновь опустился на свое место. Егор же продолжал смотреть на бумаги через плечо капитана.

— Итак, какие показания вы собираетесь добавить? — осведомился он.

— Помните, на опознании я сказала, что Владимир Сергеевич Коновалов — мой преподаватель? — сбивчиво произнесла я.

— Конечно. — Следователь коротко кивнул.

— Я хотела сообщить, что говорят о нем в нашем университете. Его там не очень любят.

— Вот как?

Капитан Кузьменко начал печатать на компьютере.

— Да. Если честно, терпеть не могут.

— Хм-м… — протянул следователь. — А преподавательский состав считает, что он хоть и не душа компании, но большой профессионал.

— Просто он очень строгий. Многих отправлял на пересдачи. Некоторые думали, их специально завалили на экзамене.

— Ясно. Продолжайте.

— Ему дали прозвище Коршун. В универе уже знают про арест, и поползли слухи, что кто-то угнал у него машину. Поговаривают, Коновалову отомстили.

Следователь задумчиво коснулся подбородка.

— Вы знаете кого-нибудь, кто чисто теоретически хотел бы сделать такое? Может, высказывался злорадно?

— Нет, я только на первом курсе.

Пока мы говорили, Егор отошел к окну и взялся за ручку одной из створок. Я удивленно уставилась на призрака, но он показал мне знак о’кей.

Что он задумал?

В следующую секунду Егор приоткрыл окно. Маленькой щели оказалось достаточно для того, чтобы ветер распахнул его полностью и вместе с дождем ворвался в кабинет. Бумаги, лежавшие на краю стола, тут же взлетели в воздух. Капитан Кузьменко вскочил и принялся их ловить, а Егор в мгновение ока занял его место и начал листать папку. Со стороны все выглядело так, будто страницы переворачивал сквозняк.

— Что ты делаешь?! — прошептала я одними губами.

— Смотри! Смотри на листы с уликами! — скомандовал Егор. — У нас мало времени!

Я сделала то, о чем он просил. Внимательно, насколько возможно, вгляделась в страницы, мелькавшие перед глазами. А потом резко остановила Егора, положив ладонь на одну из них.

Передо мной лежало фото игральной кости, сделанной из сиреневого камня с перламутровыми прожилками. Он походил на туман, заключенный в форму многогранника. И на каждой грани вместо привычных точек были выгравированы числа.

— Тебе знакома эта штука? — Егор наклонился ближе.

Я еле заметно кивнула, продолжая пристально смотреть на снимок.

Где я уже видела подобное?

Пока мы изучали материалы дела, капитан Кузьменко успел закрыть окно и собрать с пола улетевшие листы. Он вновь сложил их в идеальную стопку. Заметив его приближение, я подала Егору знак, и он отошел назад.

— Простите, что это за камень? — спросила я следователя, когда тот вернулся за стол.

— Чароит, — ответил он. — Очень редкий минерал. Добывается в единственном в мире месторождении, которое находится в нашей стране.

— Ого! Наверное, он дорогой?

— Не слишком. Пока продается по вполне доступным ценам.

— Странно…

— Не всегда редкие вещи стоят миллионы. Но возможно, когда месторождение иссякнет, чароит сильно подорожает. А вы не в первый раз видите его, правильно? — Капитан Кузьменко с прищуром посмотрел на меня.

Я на секунду задумалась.

— Да. У кого-то видела, но не помню, у кого.

— Когда вспомните, сообщите мне. Особенно если предмет окажется похож на эту кость. Она не массового производства, сделана на заказ.

— Хорошо.

Мы еще немного поговорили о Коновалове, после чего следователь дал проверить протокол и отпустил нас. Он общался со мной уважительно, хотя я постоянно ловила себя на мысли, что причина его вежливости — присутствие папы. Возможно, если бы я пришла одна, капитан Кузьменко открылся бы с другой стороны, не самой приятной. Но, к счастью, все обошлось.

План сработал. Теперь Егор знал номер дела и мог с ним ознакомиться. Оставалось только дождаться момента, когда следователь уйдет с работы. Я очень надеялась, что в папке окажутся зацепки, которых нам не хватает.

Интуиция подсказывала — разгадка где-то близко, буквально на кончиках пальцев. Ее очертания начали проступать сквозь дымку тайны, где мы с Егором продолжали блуждать наугад.

Выйдя из отдела полиции, папа распахнул зонт, так как с неба продолжал моросить дождь, а потом повернулся ко мне.

— Ну, идем, — произнес он, выходя из-под козырька.

— Мне нужно сделать один звонок, — соврала я и привычным движением вставила в ухо гарнитуру.

— Конечно. Тогда догоняй.

— Ага.

Отец отправился к машине, а я перевела взгляд на Егора, стоявшего за моей спиной.

— Давай тоже отойдем, — предложил он, покосившись на закрытые решеткой окна на первом этаже здания полиции.

От их вида мне тоже стало не по себе, поэтому я открыла собственный зонт и пошла по асфальтированной дорожке к парковке.

— Сегодня ночью постараюсь прочесть дело, — произнес Егор, поравнявшись со мной. — А потом расскажу тебе обо всем во сне.

— Хорошо, — кивнула я. — Только будь осторожен.

Он слегка усмехнулся.

— Со мной же ничего не может случиться!

— С тобой — и правда ничего. Но если капитан Кузьменко увидит хаос в своем кабинете, наверняка подумает, что туда вломились, и может заподозрить в этом кого угодно. Разве не заметил, какой у него идеальный порядок?

— Ладно, договорились. После ухода оставлю все так, как было. И, пожалуйста, не хмурься.

— Я просто переживаю за нас.

— Не стоит переживать. Я справлюсь. Ты мне веришь?

Егор пристально посмотрел мне в глаза, и я увидела в нем столько твердости, что действительно поверила. На душе сразу стало легче.

— Еще сомневаешься? — переспросил он.

— Нет. — Уголки моих губ слегка приподнялись.

Снова вокруг темнота. Снова ужасный ливень застилал глаза. И снова я брела мимо черных стволов деревьев, голые ветви которых скрипели, опасно раскачиваясь над головой. Слыша особенно громкие завывания ветра, я прибавляла скорость, боясь, что он может с корнями вырвать какую-нибудь старую осину или даже вековой дуб и опрокинуть их прямо на меня.

Струи воды бежали по лицу,