Бег по отражениям. - Casperdog

На глазах блеснули слёзы, губы плотно сжались, но Ольга пошла переодеваться. Через несколько минут передо мной стоял совсем другой человек, одетый неброско, но по погоде, да и по моде.

- Жилет?

- Одела.

- Оружие?

- Зачем оно нам? Там же…

- Не хочешь, не надо. Дело твоё. Раз собрались, пошли.

Спустились по лестнице и вышли на улицу. Не знаю как Ольга, я буквально телом ощущал повисшее над городом напряжение. И прохожих было очень мало. Так, один-два человека, которые целенаправленно шли по своим делам…. Пятнадцать минут и мы подошли ко дворцу. Внутрь охрана пропустила, но прицепилась не ко мне, к Ольге, заметив под курткой бронежилет. Позвали старшего, но и тот развёл руками, мол, усиление режима, в таком виде дальше нельзя.

Моя подруга внешне выглядела спокойной, но я чувствовал, как в ней закипает гнев. Ещё минута и она бы «взорвалась», сделав что-то такое, о чём позже могла пожалеть. Но, к удивлению, не угадал. Ольга достала из кармана карточку и сунула чуть ли не в нос начальнику охраны.

- Это не даёт Вам право… - Начал капитан, единственный, кто был в форме, но его прервали.

- Код Один-пять–два-пять. – Ольга уже была красной от гнева. – Князь со мной. Без досмотра. – И она, оттолкнув офицера, крутнула вертушку и пошла вперёд. Ну и я за ней следом.

- Что за код? – тихо спросил, когда мы поднимались по лестнице на второй этаж опустевшего дворца.

- Допуск высшей категории, действующий во время чрезвычайной ситуации. Вместе с удостоверением офицера контрразведки является «вездеходом».

- Мне бы такой, - усмехнулся и не сразу отреагировал на удивлённое лицо повернувшейся ко мне девушки. – Шучу я. На кой он мне нужен? Я вообще не желаю быть причастным к государственной службе. Побыл таким сутки и с меня хватит. Больше обязанностей чем прав.

- Удостоверение восстановим, – Ольга шла с мрачным лицом. – Любой представитель знати, вписанный в реестр, в трудную минуту обязан встать на защиту Родины.

- Оля. Между понятиями Родина и государство и, тем более, правительство, огромная разница. Ладно. Понимаю, что сейчас ты ничего не воспринимаешь. Теперь остановись и выслушай меня. – Я чуть ли не силой остановил Ольгу. – Два слова и потом делай, что тебе заблагорассудится. Запомни. Я здесь никому не подчиняюсь и выступаю только в роли твоего телохранителя. Если попытаешься сбежать или начнёшь совершать необдуманные поступки, уйду. Что бы дальше не случилось, произойдёт без меня. Всё понятно? А сейчас, прошу, включи мозги и выключи эмоции. Я закончил.

- Не надо мне ставить никаких условий. Тебе это ЯСНО? Не нравится, не держу. Где выход – знаешь. – Ольга вырвала рукав куртки из моей руки и подошла к охране у дверей приёмной. Вновь предъявила удостоверение и произнесла код допуска. Её пропустили, а меня… нет. Потому что то ли специально, то ли забылось, но не было сказано, что «этот человек со мной». Занятно, но подруга обо мне, кажется, уже начисто забыла, а может обиделась. Кто знает. Постоял т у дверей под пронизывающими взглядами сотрудников охраны несколько мину и, негромко чертыхнувшись, медленно пошёл вниз. Раз не нужен, чего напрашиваться? Спустился по лестнице до первого этажа, погружённый в свои мысли, когда меня позвали по имени отчеству. Наверное, не раз и не два, а потом аккуратно коснулись плеча.

Я аж дёрнулся от неожиданности и повернулся к человеку, который стоял сзади. Непроизвольно улыбнулся.

- Доброго здоровья, господин полковник, - ну не по имени же отчеству приветствовать офицера, который стоит перед тобой в форме.

- И Вам, князь. Каким ветром сюда занесло?

- Романовским. Точнее, Сератовским, - усмехнулся, отвечая улыбкой на улыбку Геннадия Петровича Соколова – начальника имперской службы охраны. – Довёл подопечную до приёмной, а там о моём существовании начисто забыли. Кто я такой, когда есть более важные вещи. Простите, люди.

- И Вы обиделись, князь? Право, зря. Отец, какой-никакой, всегда остаётся отцом. Не обижайтесь на Ольгу Сератовну. Она поступила правильно. Хотя кто я, чтобы иметь право судить. Простите, а Вы, коль так сложилось, свободны? Не уделите мне время для, так сказать, приватно-служебного разговора.

- Странное сочетание характеристик, но, если очень надо, почему не согласиться?

- Поверьте, очень надо.

Полковник увёл меня в коридор на первом этаже с кабинетами по обеим сторонам и, открыв дверь последнего, пропустил сначала меня, затем зашёл сам. Огляделся. Спартанская обстановка – стол, два стула, небольшой, уже промятый диванчик и в углу массивный сейф. Да, ещё окна забраны толстыми решётками. Как понял – те выходили в маленький дворик позади дворца.

- Моё логово, – усмехнулся мужчина, открывая сейф и доставая оттуда электрочайник и два стакана. – Сейчас попьём чаю и поговорим. Да, чуть не забыл, – полковник вытащил из сейфа прибор, копию которого я уже видел при разговоре с Императором и, включив в сеть, нажал на кнопку. – Хорошая и надёжная машина, когда не хочется, что бы тебя кто-нибудь слушал. Присаживайтесь, - и мне показали на диван.

Вскоре чай был заварен, по крепости напоминавший чифирь и полковник поставил на стол два дополнительных стакана, куда налил из бутылки янтарный напиток, а следом положил тарелку с порезанным лимоном.

- Увидел Вашу реакцию, когда всё это доставал из сейфа, - полковник улыбнулся. - А что делать? Приходится деликатесы прятать как от сослуживцев, так и от самого себя. У меня стоит программа – следующий раз сейф можно открыть только через час. Сами видели – бутылка осталась там. А это… попробуйте. Определите, что налил?

Попробовал, сделав даже не глоток, а смочив губы и кончик языка. Французский коньяк? Не сказать, что элитный, но то, что с большой выдержкой, понятно.

- Франция, но могу ошибаться. По вкусу больше похож на Наполеон, хотя… выдержка сбивает с толку. Лет тридцать пять-сорок. Может даже больше.

- Неплохо. – Геннадий Петрович в этот раз не улыбнулся, а погрустнел. – Почти пятьдесят лет выдержки. Не Наполеон и не французский. Память о