НКВД. Война с неведомым - Александр Бушков

Судя по отсутствию нагара в стволах личного оружия,отсутствию расстрелянных гильз, а также положению оружия при останках,оперуполномоченные были застигнуты совершенно неожиданно (нет никаких сомнений,что их убили именно эти странные массы), в противном случае пришлось быдопустить цепочку самых невероятных совпадений. Обрывки поводьевсвидетельствуют, что лошади бежали в тайгу (это подтверждается и тем, что ниединой лошадиной кости нами в окрестностях не было обнаружено). Давая волюсобственным домыслам, могу полагать, что внезапное бегство лошадей связалосьдля наших несчастных товарищей не с какой-либо повышенной опасностью, а,вероятнее всего, с появлением поблизости крупного зверя вроде медведя (именнотак на их месте я и расценил бы, скорее всего, внезапное бегство лошадей).

С о/у Л., также видевшим скрывавшиеся в тайге массы (т. К-н,подходя с другой стороны, их не заметил вовсе) еще до завершения осмотра местапроисшествия, произошло нечто вроде эпилептического припадка (чего за ним ранеене наблюдалось). В весьма бессвязных выражениях он сообщил, что данные хищныесущества были известны местному населению с давних времен, но встречались всереже, так что местным населением предполагались к сегодняшнему дню полностьюисчезнувшими. Название существ в языке местного населения, насколько я мог разобратьиз выкриков т-ща Л., звучит как «ли-со» либо «ли-ги-со». Т-щ Л. уверял также,что эти существа издавна почитаются местными нечистой силой, и встреча с нимивлечет скорую смерть даже без непосредственного контакта.

Как старший группы я принял решение, захоронив скелеты исобрав личные вещи, пешком продвигаться к ближайшему населенному пункту,входящему в зону ответственности местного погранотряда. Состояние о/у Л.становилось все хуже, к вечеру второго дня он не мог более передвигаться насвоих ногах и впал в бредовое состояние с полным неузнаванием как окружающихреалий, так и нас. С наступлением темноты он скончался с симптомамипредположительно сердечного приступа, и на рассвете, убедившись в наступлениитрупного окоченения, мы с о/у К-ном предали тело земле, после чего продолжалидвижение по тайге, где около одиннадцати часов утра были остановлены коннымпограннарядом и после сообщения нами пароля доставлены в город.

После подробного доклада руководству я и о/у К-н были всоответствии с практикой подвергнуты спецпроверке разных планов, не выявившей внаших действиях каких-либо компробстоятельств или служебных упущений. Мы былипризнаны годными к несению дальнейшей службы, хотя и направлены на неделю насанаторное лечение с полным медицинским обследованием.

По некоторым доходившим до меня сведениям, руководством былапроведена проверка на месте происшествия с выходом туда спецгруппы, но еерезультаты до нас не доводились. Мы сами не могли задавать об этом вопросывышестоящему начальству, т. к. подобное противоречило сложившейся практикеи, безусловно, не поощрялось. В том же месяце я и оперуполномоченный К-нбыли отправлены к новым местам службы. С нас была взята соответствующаяподписка о неразглашении установленной формы.

Более мне об этом показать нечего. Могу добавить, чтосостояние т-ща Л. и его последующая смерть были вызваны, как ныне полагаю,самовнушением, базировавшимся на местных суевериях, от которых он, к сожалению,оказался не свободен. И я, и тов. К-н (с которым я не раз виделся впоследствии)не испытали в жизни ничего, что можно было бы назвать вмешательствоммистических сил, о которых бредил т. Л. перед смертью. Обозревая прошедшийжизненный путь, могу с уверенностью заключить, что и у меня, и у т-ща К-на былапрожита самая обычная жизнь без всякого мистического вмешательства, с обычнымиопасностями, подстерегающими людей нашей профессии как во время ВеликойОтечественной войны, так и в мирное время. Никаких «полос невезения» вспомнитьне могу.

Особого интереса к происшедшему у меня нет, т. к. слишкомвелик недостаток информации о виденных мною объектах, что не позволяет работатьс версиями и даже выдвигать таковые.

Комментарий.

Покойный т. Ф-ов, 1911 года рождения, с большой неохотойрассказавший мне эту историю в 1987 г., но потом все же отмякший настолько, чтосам положил ее на бумагу, – отставной майор. В том, что он носилименно такое звание, я, впрочем, не уверен, зная умение ветеранов НКВД искуснонаводить тень на плетень даже в ясный день, но то, что старик всю сознательнуюжизнь протрубил в соответствующих органах, сомнений не вызывает, так какподтверждается показаниями… тьфу ты, черт, я и сам, похоже, заразилсяканцеляритом, перепечатывая писанину старика. В общем, Ф-ов был тот ещеволкодав. По складу ума – вопиюще приземлен во всем, что не имелонепосредственного отношения к былой работе, был во всем остальном чуть ли неневежей, особенно это относится к литературе и прочим изящным искусствам.Литературные пристрастия сводились к бесконечному перечитываниюЮ. Семенова, Брянцева, Богомолова, Медведева, мемуаров партизанскихкомандиров и военачальников. Фантастикой не интересовался абсолютно и, по моимвпечатлениям, к продуманным, изощренным розыгрышам не был склонен. Полноевпечатление, что в молодости он и в самом деле столкнулся с чем-то превышавшимего понимание (а впрочем, его ли одного?!), а потому вызвавшим отторжение. Сдругой стороны, я убедился, что старик обладал отличной памятью инаблюдательностью, так что его воспоминания по-протокольному четки (собственно,перед нами как раз протокол и есть). Эпизод этот прямо-таки выламывался извсего им рассказанного (представлявшего собой массу интереснейших, но насквозь«приземленных» историй о боевых и, если так можно выразиться, трудовых будняхНКВД, СМЕРШ и МГБ).

Где конкретно происходило дело, так и осталось загадкой.Если вдумчиво проанализировать иные детали и редкие обмолвки, история этаслучилась, вероятнее всего, в предвоенный период где-то на Дальнем Востоке илив Приморье, когда по ту сторону границы находился противник в виде японцев иМаньчжоу-го. Очень похоже, что Ф-ов и его спутники выходили на встречу сагентом из-за кордона и получили от него материалы (тот самый «пакет»),доставка которых в целостности и сохранности, надо полагать, обоих оперов вконце концов и спасла от гнева начальства. Учитывая, что наш Ф-ов, будучистаршим группы, потерял четверых своих подчиненных из пяти, а в оправдание мограссказать лишь о странных «массах»… Могли и к стеночке прислонить, нравы тогдабыли незатейливые. А так – обошлось. Подлечили (не в психушке ли держалинедельку?) и вновь поставили в ряды. Вполне возможно, кстати, что загадочнаядрама разыгралась не на советской, а на сопредельной территории (иначе почемунашим орлам пришлось более двух суток топать по тайге, прежде чем они встретилинаряд пограничников?!).

Собственного мнения у меня попросту нет. Покойный Ф-ов, дедограниченный, но неглупый, совершенно правильно упоминал, что для построениякакой бы то ни было версии информации маловато. Можно вспомнить лишь, чтоВ. К. Арсеньев в своих книгах о Дальнем Востоке и Приморье поминал о вещахне менее удивительных – и, по слухам, упорно ходившим среди писателей старшегопоколения, кое-какие чудеса попросту не стал включать в книги, хотя они насамом деле произошли с ним самим…