Горящий призрак без имени - Герман Гусаров

Надя продолжала учиться и наверняка забыла бы обо всём, но странности сами напомнили о себе на третью ночь в общежитии.

Отучившись до глубокого вечера, Надя вернулась в комнату, где отдыхали Инкар, Любава и Оксана. Любава сидела на своей кровати. Прислонившись к стене, скрестив ноги и водрузив сверху конфискованный у Камиля ноутбук, смотрела что-то в наушниках и порой хихикала.

Надя обвела её глазами сверху вниз: бронзовая кожа, непонятно это её родной оттенок или загар, возможно — всё сразу. Тело покрыто маленькими родинками, на лице их особенно много, но все они расположены фотогенично.

Выше Любавы в телефоне залипала Оксана. Её Надя ещё не видела: девочка с бледной кожей и розовыми волосами. Заметив появление Нади, Оксана мельком бросила на неё взгляд, но тут же отвела его, словно ничего необычного не увидела.

Раздевшись, Надя поболтала с Инкар и потом они вместе сели смотреть «Доспехи Бога» на ноутбуке Нади. Надя поймала себя на мысли, что Любава очень похожа на Лолу Форнер из этого фильма, только у Любавы кожа смуглее.

Вечер прошёл спокойно, Надя уже и забыла, что произошло буквально вчера в её доме.

Ночью она с непривычки проснулась, когда услышала, как кто-то слезает с койки. Это была Оксана. Полусонным взором Надя проследила за тем, как та аккуратно спрыгнула на ковёр и прошелестела к столу. Взяв оттуда кружку, она принялась жадно пить, как вдруг резко выплюнула содержимое обратно.

Оксана плевалась и вытаскивала пальцами что-то изо рта. Выматеревшись, она включила свет на телефоне и посветила в кружку.

Такого громкого испуганного крика Надя не слышала ни разу в жизни. Завопив, Оксана отбросила кружку, отчего она стала скакать по столу. От крика и шума проснулись остальные. Надя почувствовала, как кровать задрожала, это подскочила Инкар.

Матерясь и продолжая плеваться на пол, Оксана выбежала из комнаты в коридор, где включила кран.

— Что такое? — спрашивала Любава. — Что за паника?

— Оксана выпила что-то не то, — сказала Надя.

— Господи, а отчего она так закричала? — поинтересовалась Инкар.

Втроём они соскочили с кроватей. Любава включила свет в комнате, а затем выглянула в секцию. Оксана промывала рот в раковине, сдерживая дрожь и отвращение.

Надя подошла к столу, где лежала перевёрнутая кружка. Когда Оксана бросила её, содержимое разлилось по всему столу. Надя всматривалась в маленькие комочки заполнившие стол, налипшие на стенки кружки, стёкшие на пол вместе с водой.

Она почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. В воде разлитой по столу было полно мёртвых насекомых: мухи разных размеров, от самых маленьких до тех, у которых было зеленоватое брюхо. Скрючившиеся пауки, длинные двухвостки, мокрицы, серебристые чешуйницы и платяные моли. Даже несколько мухоловок внушительных размеров. Не было только тараканов, что странно. Некоторые насекомые были совсем мелкими и еле различимыми. Возможно блохами или клопами.

Отшатнувшись, Надя постаралась сосредоточиться, чтобы её не вырвало.

— Твою мать, это что за херня?! — возопила Любава, увидев, чем заполнен стол.

Инкар молча разглядывала насекомых.

В комнату влетела разъярённая Оксана:

— Какая мразь это сделала!? Кто это был?!

Девушки пытались объяснить, что понятия не имеют, кто это сделал, но Оксана не верила им. Она долго не могла успокоиться. На её крики даже сбежались посмотреть девушки из соседних комнат.

В конце концов, сошлись на том, что этого не могла сделать ни одна из девушек в комнате. Ведь у них, во-первых, — нет мотива, а во-вторых, они все спали, когда Оксана последний раз видела эту кружку. К тому же обнаружилось, что они забыли запереть шпингалет и спали открытые. То есть теоретически, кто угодно мог проникнуть в комнату.

Оксану передёргивало даже на следующее утро, при одном взгляде на кружку, хотя девушки всё давно убрали и помыли.

Но к ночи это подзабылось. У одной художницы из группы Оксаны был день рождения, поэтому она устроила в своей комнате вечеринку. Разумеется, пригласила Оксану, а та потащила за собой остальных, включая Надю. На вечеринку также пришли мальчики с третьего этажа, с ними был и Степан.

В достаточно маленькую комнату набилось не меньше пятнадцати человек, но никто не замечал тесноты. Все пили, смешивая водку с кока-колой, закусывали чипсами и бутербродами на скорую руку. Оксане полегчало и теперь она смеялась, обсуждая что-то со своими одногруппницами.

Вадим, у которого Любава и Надя воровали еду, принёс сосиски в тесте собственного приготовления. Любава захватила с собой карты для игры в «Мафию» и предложила всем разыграть пару партеек. Затем играли в «Правду или действие» — подняли на уши пол общежития, выполняя поручения друг друга.

Надя никогда ещё так не напивалась. Она влила в себя не меньше двух бутылок водки (но технически вышло меньше, ведь она спешивал их с газировкой). Ближе к двум ночи все немного поуспокоились, но расходиться не планировали. Стали вести себя немного тише, чтобы не прибежал разгонять охранник с первого этажа, да и алкоголь давал о себе знать.

Некоторые собрались кружком в небольшую компанию в углу комнаты и о чём-то мирно болтали. Кто-то включил на ноутбуке ужастик и бурно обсуждал, какой тот глупый и нестрашный. Инкар рассказывала Степану и Вадиму о самурайском кодексе чести, которому она хочет следовать.

Лишь Надя лежала на чьей-то кровати сама не своя от выпитого и не могла сообразить, перепила ли она или всё-таки нет. Итог этому размышлению поставил позыв к тошноте. Сорвавшись с кровати, шатаясь и запинаясь за всех подряд, Надя выбежала из комнаты и еле успела добраться до туалета, как поток желчи и водки вырвался из недр её желудка.

Хорошенько прополоскавшись, она слегка задремала стоя на коленях перед унитазом. Её внезапно выбросило из сна, когда кто-то ударился о дверь. Наверно кто-нибудь пьяный не удержал равновесие, — подумала она и даже не стала открывать глаза.

Но почти сразу дверь стали дёргать туда-сюда, не резко, а так мягко, словно хотели открыть её своей настойчивостью. Да что там за идиот ломится, не видит что ли, заперто? — подумала Надя и открыла глаза.

Ох, лучше бы она этого не делала.

Дверь дёргали не за ручку, а обхватив снизу. Из-под двери торчали длинные тонкие пальцы, с шестью или восьмью фалангами. Синеватые ногти скребли