Тайна дома №12 на улице Флоретт - Владимир Торин

Отрезав профессору Гранту путь к отступлению, я вернулся к месту высадки экспедиции и двинулся по следам группы. Судя по углям походного костра, который я обнаружил, профессор опережал меня на несколько часов.

Лугау — довольно большой остров. Он сплошь порос джунглями, и продвигаться по нему, не имея опытного проводника, было не просто опасно, а чем-то сродни самоубийству. Это подтверждали регулярно попадавшиеся мне на пути скелеты в колониальной льотомнской форме.

Невзирая ни на что, отступать я был не намерен. Меня охватила лихорадка предвкушения — очень опасное чувство, которое притупляет бдительность.

Я продвигался вглубь Лугау и в какой-то момент сам едва не стал очередным скелетом, затерянным в его дебрях. Ваш покорный слуга угодил в ловушку.

О, теперь я могу оценить мастерство, с которым она была расставлена. Начать с того, что специально для меня была вытоптана ложная тропа, которая вела некоего охотника на плотоядные растения вовсе не по следу экспедиции, а прямиком к его бесславному концу…

Спасло меня только то, что я вовремя заметил одну весьма странную лиану. «Что же в ней было странного?» — спросите вы. Хм. Она была натянута.

Присмотревшись, я понял, что никакая это не лиана. На одном из деревьев у тропы был размещен канат. Проследив по нему взглядом, я заметил и другие канаты, очень профессионально скрытые и замаскированные. А потом различил и противовесы.

Это была самая незамысловатая и при этом самая действенная из всех возможных ловушек: ступаешь ногой в прикрытую листьями петлю, она хватает тебя и вздергивает вверх, и вот ты висишь вниз головой в ожидании, пока придет охотник или явятся дикие звери.

Разумеется, я сразу понял, что западню мне устроил сэр Рэтворд — больше это проделать было просто некому.

Прекрасно зная методы охотников из клуба, я был уверен, что сам сэр Рэтворд выжидает в засаде где-то поблизости и наблюдает за мной. Очевидно, он сразу понял, что его хитрость не сработала.

Я нырнул в заросли и затаился.

Прошло три долгих часа, но сэр Рэтворд своего присутствия так и не выдал — казалось, я поспешил с выводами. А потом до меня дошло, что в действительности ловушка сработала как надо: вряд ли мой коллега всерьез рассчитывал, что я попадусь, — он просто выигрывал время.

Выбравшись из укрытия, я вернулся на берег и отыскал настоящую тропу.

Гнев жег меня изнутри: мало того что все пришлось начинать с начала, так еще и у сэра Рэтворда появилась неплохая история, которую он сможет рассказать завсегдатаям клуба по возвращении, — мол, он провел меня как мальчишку! Этого допустить было нельзя, и я решил ответить ему в его же манере.

Вскоре мне представился такой шанс. Фонарь, обрывок веревки, несколько плодов дерева патуа — и ловушка, уже для Рэтворда, готова. Все было продумано до мельчайших деталей, но я не учел того, что мой противник обладал большим опытом в подобных вопросах. Он ловко ускользнул из ловушки, после чего устроил новую — намного более хитрую, чем прежняя.

На этот раз сэр Рэтворд решил действовать наверняка и уже на самом деле затаился неподалеку, забравшись на дерево с винтовкой. Когда я разгадал очередную его ловушку, он выстрелил. В последний момент я дернулся в сторону, и пуля, которая должна была попасть мне в сердце, лишь чудом всего лишь оцарапала плечо.

Тогда я понял, что сэр Рэтворд настроен очень серьезно. Никакой честной игры, никакого джентльменства или благородства. И я решил, так сказать, принять его правила.

Наше противостояние напоминало шахматную партию. Мы пытались перехитрить друг друга. Западня сменялась западней, и с каждым разом ловушки становились все изощреннее.

Вне всяких сомнений, сэр Рэтворд еще в Габене решил, что от меня нужно избавиться, и подготовился заранее: в то время как я использовал то, что оказывалось под рукой, мой противник применял приспособления, привезенные из… как бы это назвать… цивилизации. С чем только я не сталкивался: самовзводные револьверы, механические капканы, устройства, выпускающие в воздух прожигающую до костей кислоту, и тому подобное.

Наша смертельная игра длилась почти неделю и захватила нас с головой. Я был молод, глуп и жаждал выйти победителем из этой схватки любой ценой. Но такой опытный человек, как сэр Рэтворд, не мог не знать, к чему все приведет. Не мог не знать, да…

Мой противник тратил все свои силы и внимание на то, чтобы чинить мне препятствия; охрана группы отошла для него на второй план, и коварный Лугау, конечно же, не стал терпеть подобную небрежность. Всего за пять дней на острове группа Гранта поредела настолько, что любой здравомыслящий человек уже давно свернул бы все предприятие и поспешил покинуть остров. Но Грант был слишком поглощен поиском Карниворум Гротум, а Рэтворд — защитой своей чести джентльмена-охотника: он не мог допустить, чтобы какой-то мальчишка (еще и нелепый «ловец сорняков») оставил его с носом.

Казалось, им было все равно, что одного из профессоров засосало в трясину или что другой угодил к пчелам-убийцам. Не заботило их и то, что произошло с остальными…

В отличие от Гранта и Рэтворда, мне было жаль молодых ботаников из ГНОПМ, которые наивно полагали, что отправятся с исследовательской миссией, но фактически стали жертвами безразличия и эгоизма своих лидеров. И в какой-то момент я понял, что пора заканчивать эту игру.

На последней ловушке сэра Рэтворда я поддался. Но не сразу: прежде чем «погибнуть ужасной и мучительной смертью», требовалось произвести кое-какие приготовления. Ну а когда все было наконец готово, пришел черед дымового фонаря, который я обычно использовал, чтобы обманывать мухоловки. Создав едкую дымную тучу там, где была установлена ловушка, и избавив себя таким образом от наблюдения, я запустил механизм, спрятанный в листве моим коллегой. В воздух поднялось облако кислотных паров, и я закричал, пытаясь сымитировать невыносимую боль. А потом я спрятался и принялся ждать.

Сэр Рэтворд вскоре появился. Его торжествующий смех подтвердил, что он поверил в мой обман. Еще бы, ведь ему предстал мой дымящийся, обугленный, оплавленный кислотой скелет в пробковом шлеме и наполовину сожженном тропическом костюме. Да, ты все верно понял, мальчик: это был один из скелетов, найденных мной в джунглях…

Мой коллега был искренне убежден, что его превосходство надо мной должно подтвердиться рано или поздно. Его подвело собственное тщеславие, ну и, конечно же, снисходительное отношение к моей персоне, так что, по сути, он сам уверил себя в том,