Вихрь - Йожеф Дарваш

Он смотрел на побеленные известкой домики, и вдруг в голову пришла мысль, что сейчас они кажутся совсем иными, чем в дни увольнения.

Сейчас они показались ему какими-то испуганными, более тесно жались друг к другу, словно ожидали, что кто-то подойдет к ним и приободрит. Вспомнил он и о том, что в детстве ему казалось, что у каждого дома, как и у человека, свое, отличное от других лицо. По соседству с их домом жил один старый шваб. Все его боялись. Если случалось, что во двор к нему случайно залетал мячик, то он со злостью разрубал его топором надвое. Лицо у шваба было лоснящееся, красное, и точно так же выглядел и его дом — злым и красным. Но не только дом шваба был похож на своего владельца, но и другие дома были чем-то похожи на хозяев. У тихого и доброго хозяина таким же тихим и добрым выглядел и дом. Вот, например, дом господина Гриши, как и его хозяин, казался холодным и заносчивым.

Шофер отогнал от себя навязчивые мысли. Вокруг машины собрались женщины и дети.

Говорил крестьянин в высоких болотных сапогах:

— Здесь, товарищ капитан, уже никакой опасности нет. Мы все сделали уже, что нужно. Слабенькие дома подперли стойками, мебель вынесли. А вот в Новом поселке — там беда…

Капитана за руку схватила какая-то крестьянка.

— А у вас есть лодки? — испуганным голосом спросила она.

— Нет.

— О боже!

— А что случилось в Новом поселке? — спросил капитан.

— Там железнодорожное полотно не дало воде растечься, и там образовалось целое море.

— …Адам Лукач с женой и ребенок… — бормотала женщина.

— Что с ними? — спросил капитан.

— Они там остались. Вода так неожиданно разлилась…

— Взвод, слезай! — скомандовал капитан.

Крестьянин в болотных сапогах с готовностью показывал дорогу:

— Вот сюда! Это самый ближний путь, но без лодок туда не доберешься.

Новый поселок начинался сразу же за развилкой, у которой стояло изваяние Христа. Несколько лет назад здесь была околица села. Теперь же дома карабкались по склону Лысой горы.

И хотя капитан неплохо знал это село, он все же стоял в растерянности, словно впервые видел эту местность: от подножия холма и до самой железнодорожной насыпи разлилось целое море.

— Море, настоящее море, — бормотал крестьянин в болотных сапогах, топчась на одном месте.

Женщины и дети окружили солдат.

Вода все прибывала: нужно было немедленно вывозить жителей из затопленных домов, но своих мужчин в селе было мало; требовалась помощь извне. В первую очередь надлежало эвакуировать женщин и детей…

Капитан повернулся в сторону, откуда шла большая вода. Посмотрел на лицо женщины. Она уже несколько оправилась от первого испуга. Это была красивая женщина.

Капитан поднял руку и сказал, обращаясь к солдатам:

— Требуется четверо добровольцев.

Стало совсем тихо. Все солдаты смотрели на воду, а женщины и дети не спускали взгляда с солдат.

— Ждать, когда подойдут лодки, мы не можем. Дорога каждая минута. Нужно плыть.

Никто не шелохнулся.

Младший сержант оглядел напряженные лица солдат. «Глубина метра два», — подумал он, отводя взгляд в сторону.

Капитан только сейчас заметил, какая мертвая тишина царит вокруг. «Боятся, видимо. А может, ждут моего распоряжения?»

— Ну? — Капитан повернулся лицом к солдатам.

На какое-то мгновение офицер почувствовал себя одиноким. В голову невольно пришла мысль о шофере, с которым он только что ехал. Неужели трусят? Неужели все, что он делал до этого, воспитывая и обучая солдат, — напрасный труд?

— Товарищ младший сержант, — тихо позвал капитан.

Сержант вздрогнул. По его лицу разлился румянец.

— Я бы хоть сейчас, товарищ капитан. Но я не умею плавать…

«Не умеет плавать…» Капитан понимающе кивнул. Глазами офицер искал среди солдат Хомана. Уж этот-то в воде чувствует себя как рыба.

— Хоман, где вы?

Он остался за канатами и еще не прибыл…

Крестьянин в болотных сапогах крякнул и, ни к кому не обращаясь, проговорил:

— Вода поднимается. То по щиколотку было, теперь уже по пояс… — И неожиданно замолчал, хотя чувствовалось, что он еще что-то хотел сказать.

Из строя вышел один солдат:

— Я пойду!

Капитан смерил взглядом солдата. «Таши! Почему именно он?» И спросил:

— Плавать умеете?

— Так точно.

— Хорошо, пойдете!

И в тот же момент из строя вышло полвзвода.

Капитан уже не видел лиц солдат, все они сейчас казались ему чем-то похожими на лицо Таши, а в ушах раздавалось один за другим: «Я пойду!..»

— Мне нужны только трое, — сказал капитан и рукой показал на троих солдат: — Раздевайтесь.

И сам офицер начал раздеваться: снял шинель, ремень с портупеей, повесил то и другое на ветку дерева. От плохого настроения у него не осталось и следа. Жалел он только о том, что шофер машины не видел всего этого.

— Быстро раздевайтесь! — повторил он еще раз.

Прошло не больше минуты. «Это был и для меня, и для них экзамен». Офицер от души был рад, что его подчиненные с честью выдержали этот экзамен.

С каждой минутой вокруг солдат собиралось все больше и больше жителей.

— Не бойтесь, солдаты уже идут! — крикнул какой-то паренек, показав в сторону затопленных домов.

Капитан огляделся. Отыскав глазами Арпада Таши, сказал:

— Ну, пошли?

— Да вот только часы сниму.

Расстегнув ремешок, Арпад снял с руки часы, подумал: «Сегодня воскресенье. Дома меня небось ждут». И пошел в воду.

8

Мать Арпада посмотрела на часы. Половина пятого, а сына все нет. Весь день она с нетерпением ждала его, а теперь вдруг почувствовала, что ждет напрасно. Не придет сегодня Арпи, не придет.

Сев к столу, она взяла в руку ложку и нерешительно начала вертеть ее. В душе росло беспокойство. Мать пыталась убедить себя в том, что сегодня точно такой же день, как и все остальные, и не могла. Такой же, разве только дождь льет больше, чем обычно, и все. Сегодня воскресенье, а в воскресенье всегда бывает тише и спокойнее, чем в другие дни недели.

Она уже трижды подогревала суп для сына. С самого утра готовила, варила, пекла для него, старалась все время что-то делать, чтобы скорее прошло время. То и дело она поглядывала на окно и с неудовольствием думала: «Чертов дождь, все льет и льет, хоть бы перестал немного!»

В начале первого она управилась с готовкой и поставила кастрюли на небольшой огонь, чтобы обед не остыл.

Дождь тем временем несколько поутих. Вдова вышла во двор на свежий воздух. Настроение у нее было хорошее. Она еще не потеряла надежды на приезд сына, который прошлый раз тоже заявился