Горькое лето 1941 года - Николай Николаевич Ефимов

середине июля: «В том месте реки Прут, где проходил бой, вода приняла красный цвет». Скорее всего, бои велись в окружении и все штабные документы, чтобы они не попали к врагу, уничтожались. И поэтому в Центральном архиве Минобороны о документах 78-го стрелкового полка говорят как о «частично сохранившихся». А сведения о пропавших без вести Железнове и Тибаеве поступили в ЦАМО лишь в 1946 году. И не из воинской части.

Их со слов родителей не вернувшихся с войны минометчиков составили работники Бесединского райвоенкомата Курской области. Разбиравшийся в воинских званиях отец Тибаева Никита Алексеевич записал своего сына сержантом. Для матери Железнова Екатерины Степановны все военные были красноармейцами. Так 19-летний младший командир Александр Железнов и остался в истории Великой Отечественной войны рядовым. Что, однако, нисколько не умаляет его солдатского подвига.

Редакции газеты не дано юридического права восстанавливать кого бы то ни было в воинских званиях. Но, думается, этой публикацией просьбу Татьяны Егоровны мы выполнили.

Хроника пикирующего бомбардировщика

Александр Бондаренко

Владимир Петрович, как было условлено, пришел в редакцию поутру. На извинения, что потревожили его так рано, улыбнулся.

– Для меня день уже давно начался, – сказал он. – Я ведь каждое утро в 5.10 на стадион выхожу и зарядку делаю. Сегодня чего-то увлекся, два часа прозанимался. Обычно же поменьше. И так – с 1947 года, когда ревматизм прихватил. Ничего, больше вроде не болею. Хотя мне уже 90-й десяток пошел. Только если вас кто будет уверять, что с удовольствием встает и бежит заниматься зарядкой, – не верьте! Каждый раз заставлять себя приходится…

Так начался наш разговор с генерал-лейтенантом авиации в отставке Владимиром Петровичем Булановым, бывшим главным штурманом ВВС, который в 1941 году был лейтенантом, штурманом и служил в 46-м скоростном бомбардировочном авиационном полку (СБАП) 7-й смешанной авиадивизии ПрибОВО.

Полк, в который лейтенант Буланов был направлен после окончания Краснодарского училища в августе 1940 года, стоял в литовском городе Шауляе на большом аэродроме. В составе его были фронтовые бомбардировщики СБ и несколько пикирующих Ар-2, на одном из них он и летал.

Владимир тогда еще не был женат, из всех родственников у него были только отец и мачеха – в деревне в Калининской области, в Кашинском районе. «Война, – сказал мой собеседник, – дело холостое. Поэтому, наверное, мы и были такие бесшабашные, своей жизнью особенно не дорожили и не думали, что там может с нами случиться…»

Владимир Петрович вспоминает, что каждый день – и в 1940-м, и особенно в 1941-м – над Шауляем пролетали немецкие самолеты-разведчики, беспрепятственно ходили над нашей территорией, потому что был приказ: не сбивать. Хотя наши истребители и взлетали, сопровождали нарушителей, но не трогали их, позволяли беспрепятственно возвращаться на свою территорию. Так что к началу войны немцы полностью знали всю дислокацию войск, находившихся в приграничных районах.

Но наши авиаторы тоже без дела не сидели – перед самой войной прошли маневры, и на самолете, где Буланов был штурманом, летал с одного аэродрома на другой полковник, представитель Главного управления Военно-воздушных сил РККА…

С начала июня поползли настойчивые слухи о скором начале войны. Местные жители говорили, что немцы нападут 15 июня. Восьмого июня молва дату уточнила: война начнется 22 июня.

…Разговаривать с ветеранами о событиях Великой Отечественной войны порой оказывается довольно трудно – ведь столько уже лет прошло с той поры. И не то, что многое забылось, а просто «отлакировались» их воспоминания, дополнились вычитанным из многочисленных книг, газетных статей, взятым из разговоров. Слушаешь порой бывшего рядового пехотинца, военный «кругозор» которого ограничивался стрелковой ячейкой и сектором обстрела, а он тебе уверенно рассказывает и про то, как фронт наступал, и что там решал маршал Жуков. Но вот как он сам воевал, что видел, что чувствовал, не говорит. По счастью, генерал Буланов излагал только то, что пережил сам. И потому, когда у него пытались уточнить причины, глубинный смысл неудач начального периода войны, он чаще всего пожимал плечами: «Я был рядовым штурманом, чего там особенного мог знать?»

21 июня полк Буланова перебазировался на полевой аэродром в Гурджяе [в составе 61 СБ и Ар-2, в том числе 11 неисправных]. Зачем – объяснений не было. Приказали замаскировать самолеты. Замаскировали. Но как? Машины стояли метрах в двадцати от кромки леса, и на них были навешены ветки березы…

Ночевали в палатках, а все вещи оставались в Шауляе. Их привезли уже потом, правда, не все, а лишь то, что удалось собрать в суматохе. Владимир был безмерно рад, что уцелели все его конспекты лекций, «Краткий курс истории ВКП(б)». А то, что пропало всякое житейское барахло, его совершенно не расстроило…

– В 4.30 нас подняли по тревоге, – вспоминает Владимир Петрович. – Как, что? Ничего не говорят. Около 5 часов дают первое задание: бомбить немцев, форсирующих реку Неман в районе Тильзита. Вылетает первая эскадрилья, вылетает вторая – по девять самолетов. Мы вылетаем третьей эскадрильей. Первая девятка отбомбилась, вторая отбомбилась… Мы уже подходили к Неману, и вдруг команда – вернуться. Я, естественно, этот разговор не слышал – командиру приказ передали по рации, без объяснений. Возвращаемся с полной бомбовой нагрузкой. Садимся. Мы-то все вернулись, а вот две первые эскадрильи возвратились пощипанными, с солидными потерями, процентов пятьдесят – шестьдесят…

Поставили самолеты, пошли завтракать – и тут вдруг пролетает немецкий разведчик, а за ним появляются бомбардировщики «Хенкель-111». Тоже девяткой. Немцы начали бомбить самолетные стоянки, а как отбомбились, прошли на бреющем и по кромке леса стали бить из пулеметов.

Наша справка. За 22 июня 1941 года 46-й СБАП потерял 20 самолётов, из них 10 – на земле. В спецсообщении 3-го Управления [военной контрразведки] наркомата обороны № 2/35552 от 28 июня 1941 года говорилось: «Основные потери [7-й авиадивизии] относятся к 46-му СБАП и объясняются неорганизованностью и растерянностью со стороны командира полка майора Сенько и начальника штаба подполковника Канунова, приведшим при первом налете противника весь личный состав в паническое состояние. За 22 июня 46-й СБАП потерял 20 самолетов, из которых 10 были уничтожены при налете противника на Шауляйском аэродроме, а остальные сбиты при выполнении боевых заданий по бомбардировке войск противника в районе Тильзит и ст. Киллен. Три девятки самолетов 46-го СБАП на выполнение боевых задач были выпущены без сопровождения своих истребителей. Посты наблюдения были не организованы, связи с ними штаб полка никакой не имел и не знал о их существовании».

– Представляете впечатление? – продолжает рассказывать генерал. – Я хоть и молодой был, бесшабашный,