Созвездие Лубянки. Люди и судьбы - Андрей Юрьевич Ведяев

командира взвода, затем – батальона. В феврале 1945 года в составе окружённой группировки вермахта в Курляндии он получил Железный крест 1‑го класса. 5 апреля 1945 года его наградили высшей наградой Германии – Рыцарским крестом Железного креста. После капитуляции курляндской группировки в мае 1945 года Риекстиньш на лодке бежал в Швецию, где поселился в районе Гётеборга.

В 1951 году Риекстиньш был завербован английской разведкой MИ‑6 для совместных с ЦРУ операций на территории Латвийской ССР. После окончания американской разведшколы в баварском Кемптене Риекстиньш 26 августа 1952 года был заброшен в свой родной город Сабиле. Его сопровождали Эдвин Озолиньш, псевдоним «Герберт» (для связи с правительственными учреждениями США – Herbert Okolo, криптоним CAMUSO/2), родившийся в 1914 году в Риге, и Николайс Балодис, псевдоним «Борис», криптоним CAMUSO/3, 1916 года рождения, сын богатого мельника. Балодис с 1938 года служил в латышской армии в звании капрала, с февраля 1941 года работал грузчиком в рижском порту, после вступления немцев в Ригу записался в латышскую полицию, где «работал» до августа 1941 года, истребляя коммунистов и евреев. Затем он жил на своём хуторе, а осенью 1944 года присоединился к немецкой диверсионной группе, которую в ноябре 1944 года перебросили в Германию. Через некоторое время группу забросили в советский тыл, откуда он пробрался назад в Германию и сдался англичанам, после чего находился в лагерях для перемещённых лиц, где и был завербован в американскую разведшколу.

При десантировании группы Риекстиньша 26 августа 1952 года Балодис погиб. Через несколько дней дом, где укрывалась группа, был окружён. 11 сентября, расстреляв все боеприпасы и понимая, что даже в родном живописном местечке Сабиле, где на Винной горе расположен самый северный в мире виноградник, ему не уйти, Риекстиньш раскусил ампулу с цианистым калием…

Оставшийся в живых Озолиньш был перевербован чекистами, о чём в ЦРУ, естественно, не знали. Прибывший к нему с ревизией Бромберг также дал согласие на работу под контролем. Поэтому у советских контрразведчиков родилась идея оперативной игры «Метеор», суть которой состояла в том, чтобы вначале убедить американцев в невозможности агентов самостоятельно перейти границу. А поскольку их арест неизбежно означал бы провал всей созданной ими агентурной сети, оставался только один выход – прислать за ними самолёт, который, в свою очередь, будет захвачен и предъявлен мировому сообществу как доказательство вероломства Белого дома.

Решение первой задачи облегчалось тем, что американцев уже поставили в известность о мнимой травме Бромберга при приземлении – повреждённом колене и вывихе лодыжки. Это было необходимо, чтобы сдвинуть сроки его возвращения и получить дополнительное время на проработку всей игры.

Из сообщения 28 июня 1955 года директору ЦРУ Аллену Даллесу: «Как только условия [продолжительность] темного времени суток и местности стали подходящими, два агента предприняли попытку ухода <…> Они без затруднений добрались до Мурманска. Однако там они столкнулись с чрезвычайно строгими мерами безопасности из-за того, что маршрут был скомпрометирован в результате поимки двух агентов-эстонцев летом [того же года]. Агенты попытались задействовать резервный план и пересечь реку Тулома в 40 километрах к югу от Мурманска. Однако, перемещаясь ночью по каменистой местности, CAMBARO/2 [повторно] вывихнул ранее поврежденную лодыжку. Дальнейшее продвижение стало невозможным. О тяжести его травмы можно судить по тому факту, что 40 километров туда агенты прошли за 2 ночи, а на возвращение им понадобилось 7 ночей. Они смогли безопасно вернуться в Ригу поездом, преодолев примерно 1200 миль и затребовали от нас дальнейших инструкций».

Председатель КГБ при СМ Латвийской ССР полковник, с 14 января 1956 года генерал-майор Ян Янович Веверс был фигурой легендарной. В годы войны капитан госбезопасности Веверс был соратником Павла Анатольевича Судоплатова. С 20 февраля 1942 года он являлся старшим оперуполномоченным сначала 6‑го (латвийского) отделения 2‑го отдела, затем с 1 июня 1942 года – 4‑го (латвийского) отделения 1‑го отдела 4‑го Управления НКВД СССР. Начиная с 14 мая 1943 года он был уже заместителем начальника 4‑го (латвийского) отделения 2‑го отдела (террор и диверсии на оккупированной территории Белорусской ССР и Прибалтики) 4‑го Управления НКГБ СССР. Рассказывая впоследствии о ходе радиоигры «Метеор», Веверс писал: «На территории Норвегии неподалеку от условленного места близ границы шпионов долго ждал представитель разведслужбы [США]. И, конечно, не дождался!»

Тем самым КГБ подталкивал ЦРУ к мысли, что вызволить обоих агентов из СССР можно только с помощью самолёта. И ЦРУ действительно на это купилось: «Был сделан вывод, что лучший доступный на данный момент метод – эвакуация агентов на самолете», – говорится в рассекреченном документе ЦРУ.

По словам Веверса, «в феврале 1955 года центр (ЦРУ) поручил Бромбергу подготовить надежную площадку для приземления в Айзпуте, Кулдиге или близлежащих районах. Площадку выбрали и подготовили чекисты. Началась длительная переписка с центром о времени приземления самолета. Эта операция по не зависящим от нас причинам не состоялась». Как выяснилось, причиной послужило то, что ЦРУ не смогло вовремя получить у шведов разрешение на дозаправку самолёта на острове Готланд.

Вторая попытка ЦРУ была уже масштабной международной операцией сразу нескольких разведслужб. 27 августа было получено согласие датской разведки на использование аэропорта Каструп в Копенгагене в качестве базы операции и аэродрома в Ронне на Борнхольме в качестве «аэродрома подскока». Датчане прикомандировали к группе американцев двух своих специалистов-разведчиков и двух связистов и помогли оборудовать временную штаб-квартиру. Они посодействовали и с подбрасыванием командованию собственных сил ПВО легенды о возникновении в Балтийском море некоей магнитной аномалии, требующей изучения. Легенда была нужна, чтобы под прикрытием «магнитной аномалии» осуществить ночной полёт неопознанного борта и не вызвать воздушной тревоги. Датчане также выделили тральщик своего ВМФ, задачей которого было проведение спасательной операции на море, если какой-то из американских самолетов будет сбит советской авиацией. ЦРУ привлекло к операции три самолёта – транспортник С‑54 и два одномоторных L-20. Первый L-20 должен был заниматься исследованием «магнитной аномалии» и эвакуацией агентов, второй стоял наготове на американской базе в Висбадене – на случай, если с первым что-то произойдёт.

Столь же тщательная подготовка велась и на советской стороне. На построенном КГБ лётном поле в Курземе, которое было устроено таким образом, что на него можно было сесть, но нельзя взлететь, 10 сентября 1955 года находились: начальник 2‑го Главного управления КГБ при СМ СССР генерал-лейтенант Пётр Васильевич Федотов, заместитель начальника 2‑го Главного управления КГБ при СМ СССР полковник Олег Михайлович Грибанов, председатель КГБ при СМ Латвийской ССР полковник Ян Янович Веверс, заместители начальника 2‑го отдела (контрразведка) КГБ при СМ Латвийской ССР майор Янис Константинович Лукашевич и майор Якоб-Альберт