Фронт и тыл Великой войны - Юрий Алексеевич Бахурин

Не следует предавать забвению и сноровистого драгуна 15-го драгунского Переяславского полка Карапета Якубовича Джанджульянца. В ночь на 23 июля он успешно разведал сторожевое охранение неприятеля, а на обратном пути наткнулся на двоих немцев из дозора. Удар клинком по голове — и их стало вдвое меньше, но стычка была замечена на заставе, открывшей огонь. Кавалерист сумел скрыться и доложить начальнику разъезда об увиденном.

Накануне днем урядник 1-го Донского казачьего полка Николай Иванов повел себя как настоящий герой. Дозор из троих казаков на разведке района Марграбово[1070] был обнаружен немецкой заставой силой до трех десятков человек, тут же начавших обстрел. Под Ивановым убило лошадь, и он не мог отойти к деревне по соседству. Десяток солдат противника поспешили к казаку, рассчитывая взять его в плен, но тот стал отстреливаться, истекая кровью из ран в животе. Когда у мужественного урядника закончились патроны, он вынул затвор из винтовки и закопал его, а затем лишился чувств. Он выжил, и, хотя оказался в плену в бессознательном состоянии, взявшие Лык[1071] русские войска освободили героя.

«За смерть одного казака тысяча сгибнет немца-врага». Лубок периода Первой мировой войны

Наконец уже 22 июля (4 августа) младший фейерверкер 22-й конно-артиллерийской батареи Тимофей Александрович Шушпанов в бою под Сульдау рискнул жизнью ради спасения зарядного ящика, когда тягловая лошадь была смертельно ранена, дышло сломано, а батарея отходила с позиции. Шушпанов решился унести ящик с собой, подав пример смелости и другим воинам[1072].

Все эти герои удостоились заслуженных наград — Георгиевских крестов 4-й степени, но дата совершения ими подвигов не являлась критерием для старшинства в очередности награждений. Если же исходить из того, кому в Великую войну достались первые по номеру «Георгии» каждой степени, то кавалером Георгиевского креста 4-й степени № 1 стал рядовой 41-го пехотного Селенгинского полка Петр Михайлович Черный-Ковальчук. Притом он получил награду 20 сентября (3 октября) 1914 года в Александровском дворце Царского Села лично из рук императора: основанием для такой чести стал захват Черным-Ковальчуком знамени 2-го Императорского Тирольского егерского полка в бою 25 августа (7 сентября). К сожалению, менее трех недель спустя после награждения герой погиб в бою на реке Сан[1073].

Первый Георгиевский крест 3-й степени был вручен 27 октября (9 ноября) 1914 года вахмистру-подпрапорщику Лейб-гвардии Конного полка Ананию Филипповичу Рушнице тоже лично государем — правда, в Ставке в Барановичах, как и «Георгий» № 1 2-й степени, в тот же день украсивший грудь вахмистра-подпрапорщика Лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка Егора Георгиевича Шестакова[1074].

Ну а первым по счету кавалером Георгиевского креста 1-й степени в 1914 году стал герой еще Русско-японской войны. В боях на Востоке Никифор Климович Удалых заслужил кресты 4, 3 и 2-й степеней, а 12 (25) ноября 1914 года на приеме в Царском Селе ему, фельдфебелю-подпрапорщику 1-го пехотного Невского Его Величества Короля Эллинов полка, Николай II пожаловал высшую солдатскую награду и золотые часы с государственным гербом. История этого отличия заслуживает отдельного рассказа. Удалых в августе 1914 года, во время отступления в Восточной Пруссии, спас полковое знамя, закопав его. Пока шло восстановление полка в Лиде, его ряды пополнились подпоручиком А. М. Игнатьевым. Молодой офицер держался наособицу, удивляя новых однополчан привычкой носить в карманах питомцев — морскую свинку и канарейку. Как выяснилось, факт поступления на службу в полк без знамени удручил его, но сведения об Удалых, спрятавшем полковую святыню, наоборот, зажгли идеей возвратить ее невцам. Отправившись на подконтрольную противнику территорию, подпоручик и подпрапорщик нешуточно рисковали, ведь помимо угрозы со стороны неприятеля их отсутствие могло быть расценено как дезертирство. Им приходилось передвигаться только ночами, скрываясь и от вражеских, и от русских разъездов. Авантюра увенчалась успехом, хотя не обошлось без стычки и кровопролития: на обратном пути лазутчики под личиной крестьян все же наткнулись на противника. Игнатьев попытался спрятаться в болоте, но получил ранение в ногу, а его канарейка утонула. К счастью для обоих спасителей знамени, туда же прибыли казаки, спасшие их. Великий князь Николай Николаевич пожаловал подпоручику орден Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, а государь позднее — орден Св. Георгия 4-й степени. Героизм Никифора Удалых тоже был оценен по достоинству[1075]. Впоследствии он получит чин прапорщика, а последние сведения о нем — это служба в 188-м пехотном запасном полку в августе 1916 года.

Герой рядовой Лев Оснас: лубочный «герой» Великой войны

Имена и подвиги этих кавалеров задокументированы. Однако наряду с ними в литературе можно встретить и мифических героев, лубочных во всех смыслах этого слова в отличие от Козьмы Крючкова. Таким «первым георгиевским кавалером» Великой войны является, например, вольноопределяющийся Лев Оснас — еврей, уроженец Вильно, студент медицинского факультета в некоем парижском университете. «Когда запахло войной, Оснас помчался в Россию и вступил вольноопределяющимся в один боевой полк, имеющий блестящую военную славу, — говорилось в посвященном ему лубке. — В одной из таких схваток, когда на полк обрушилась целая орда немцев, был убит знаменосец. К закачавшемуся знамени бросилась целая орда немцев. Лев Оснас подхватил знамя из холодеющих рук убитого и, обороняясь как лев, зарубил двух немцев, но сам был тяжело ранен»[1076]. Наградой для храбреца будто бы стал Георгиевский крест. Эта история, бесспорно, красива… Но вымышлена от начала и до конца. Не случайно авторы лубка наряду с «львиным» каламбуром подстраховались, опустив наименование полка заодно с датой и местом боя. Тем не менее доктор исторических наук А. И. Уткин писал о вручении Оснасу не просто «Георгия», а первого в истории войны, как о факте[1077]. Английский историк Мартин Гилберт же излишне доверился тогдашней публикации в Yorkshire Gerald, согласно которой Лев Оснас «дал свободу евреям в России; он дал своей расе легальную возможность становиться офицерами в русской армии и военно-морском флоте, прежде им не предоставлявшуюся. Он настолько восхитил русское правительство, что оно провозгласило право евреев во всей империи пользоваться всеми гражданскими правами»[1078]. Насчет евреев в России в пору Первой мировой войны далее быть отдельному разговору. Здесь же остается лишь добавить, что посвященная Оснасу открытка в том же 1914 году была опубликована и в Англии[1079].