Фронтовые ангелы - Татьяна Кручинина

А утром пришла весть — готовится крупное наступление. Медсанбаты должны быть готовы к приему большого количества раненых.

«Елена Александровна,» — Таня помогала укладывать инструменты. «А правда, что наш медсанбат будут придвигать ближе к передовой?»

«Да,» — кивнула Елена. «Война не стоит на месте. Скоро весна, а с ней и новые испытания.»

Она не знала, что судьба готовит ей собственное испытание. Что совсем скоро её любовь и профессиональный долг сольются в одно целое на залитом огнем поле боя. И что встреча с любимым произойдет совсем не так, как она представляла в своих мечтах.

А пока она писала в своем дневнике:

«Весна 1942-го. Что ты нам принесешь? Какие испытания? Какие надежды? Мы готовы ко всему. Потому что знаем — любовь сильнее войны.»

История 5

Весеннее солнышко

Март 1942 года начался с оттепели. Солнце пригревало всё сильнее, и даже в медсанбате чувствовалось дыхание весны. Сосульки звенели, как хрустальные колокольчики, а в воздухе пахло пробуждающейся землей.

«Не жить мне теперь,» — глухо сказал молодой танкист Николай, глядя на забинтованные культи ног. «Кому я такой нужен?»

Валя, перестилая его постель, случайно встретилась с ним взглядом — и замерла. Столько боли было в этих карих глазах, столько отчаяния.

«А вот и неправда ваша,» — вдруг твердо сказала она. «Человек человеку нужен не ногами, а душой.» Он усмехнулся горько:

«Душой… А ты вот представь — вернусь я домой калекой. Как жить? Как работать? Как?»

«А я представляю,» — она присела рядом. «Представляю, как вы будете учиться заново — ходить, работать, жить. И знаете что? У вас получится. Потому что вы сильный. Я же вижу.»

Каждый день она находила минутку забежать к нему — то с книгой, то с письмом, которое помогала написать домой, то просто поговорить. И постепенно в его глазах начала появляться искра интереса к жизни.

А Таня все чаще задерживалась у постели молчаливого артиллериста Андрея.

Тяжелое ранение в грудь приковало его к постели, но даже в бреду он пытался командовать расчетом, спасая своих бойцов.

«Знаешь,» — сказал он однажды, когда она меняла повязку. «А я ведь каждый день твоего прихода жду. Словно солнышко заглядывает.»

Елена наблюдала за этими зарождающимися чувствами и вспоминала себя год назад. Как же прав был Сергей — любовь действительно лечит лучше всяких лекарств.

«Товарищ старшая сестра,» — Николай окликнул её вечером. «А научите меня на костылях ходить? Валюша говорит — у вас особый метод есть.»

«Есть,» — улыбнулась Елена. «Называется — вера в человека. Завтра начнем.»

А через неделю он уже стоял у окна, опираясь на костыли, и впервые за долгое время улыбался, глядя, как Валя развешивает бинты во дворе.

«Весна…» — сказал он задумчиво. «А знаете, я ведь правда жить хочу. И… и Валю в кино пригласить, когда война закончится.»

Андрей тоже шел на поправку. Теперь он мог сидеть, и они с Таней подолгу разговаривали о довоенной жизни, о мечтах, о будущем.

«Я ведь учителем был,» — признался он. «Детей учил звезды считать, стихи читать. Вернусь — снова буду учить. Только теперь еще и о войне расскажу. О дружбе. О любви.»

Вечерами в медсанбате звучала гитара — кто-то из выздоравливающих играл довоенные песни. И раненые подпевали — кто как мог. А за окном падали звонкие капли с сосулек, и пахло талым снегом и надеждой.

Елена писала Сергею:

«Любимый, у нас весна. Не только в природе — в душах. Наши девочки влюбились.

И знаешь, я вижу, как любовь буквально поднимает раненых на ноги. Ты был прав — она действительно лечит.»

В ответном письме он написал:

«Родная, береги эти весенние чувства. Они как первые подснежники на войне — хрупкие, но такие живучие. Именно из них прорастает вера в будущее.»

А весна набирала силу. Таяли снега, просыхали дороги. Где-то готовились новые бои, новые испытания. Но теперь они знали твердо — любовь сильнее войны. Потому что она возвращает веру в жизнь даже тем, кто эту веру потерял.

В конце апреля пришел приказ — медсанбат передислоцируется ближе к Сталинграду. Война катилась на юг, к великой русской реке.

«Елена Александровна,» — Валя помогала упаковывать медикаменты. «А правда, что там будут решающие бои?»

«Правда, девочка,» — ответила за Елену Мария Петровна. «Сталинград — это особый рубеж. Там решится многое.»

Николай, уже уверенно стоявший на костылях, обнял Валю:

«Ты только береги себя. Я ведь теперь точно знаю — вернусь за тобой. Хоть на костылях, хоть ползком.»

Андрей и Таня тоже прощались — его перевели в тыловой госпиталь долечиваться. «Я найду тебя после войны,» — шептал он. «Обязательно найду.»

А Елена, глядя на эти расставания, думала о Сергее. Что-то подсказывало ей — там, у Волги, их пути обязательно пересекутся. Война, разлучившая столько сердец, должна наконец соединить их.

Она не знала, какой ценой придёт эта встреча. Не знала, что впереди — самые страшные испытания этой войны. Что там, в пылающем Сталинграде, их любовь пройдет через огонь и кровь, чтобы стать ещё сильнее.

А пока она писала в дневнике:

«Прощай, зима 1942-го. Ты научила нас многому — стойкости, мужеству, верности. Впереди Сталинград. Говорят, там решится судьба войны. Но я знаю точно — там решится и наша судьба.»

Глава 5

Сталинградский рубеж

История 1

Дорога к Волге

Колонна медсанбата двигалась на юг. Пыльные дороги, выжженные солнцем степи, редкие хутора. И бесконечные военные эшелоны, идущие в одном направлении — к Сталинграду.

«Смотрите,» — Мария Петровна показала на горизонт. «Зарево.»

«Это нефтехранилища горят,» — пояснил водитель. «Немец рвётся к Волге.»

Елена, сидя в кабине головной полуторки, перечитывала последнее письмо от Сергея:

«Родная, наш медсанбат тоже передислоцируют к Сталинграду. Что-то грандиозное готовится. Такого скопления войск я ещё не видел.»

Валя и Таня ехали в кузове, прижавшись друг к другу. После расставания со своими любимыми они словно повзрослели, стали серьезнее.

«Знаешь,» — шепнула Таня подруге. «А я верю — мы все встретимся после победы. Обязательно встретимся.»

На привале к ним подошел немолодой политрук:

«Товарищи медики, впереди серьезные испытания. Сталинград — это особый рубеж. Город нельзя сдавать, здесь мы должны остановить врага.»

Ночевали в степи. Звезды казались особенно яркими, а воздух пах полынью и тревогой. Где-то вдалеке громыхало — война приближалась к великой русской реке.

«Елена Александровна,» — позвала Валя. «А правда, что Сталинград — это ключ ко всему югу?» «Правда,» — кивнула она. «И не