Фронт и тыл Великой войны - Юрий Алексеевич Бахурин

Тем не менее в феврале 1919 года «документы Сиссона» были изданы в Штатах снова, на сей раз на языке оригинала. Часть тиража добралась и до Советской России. Востоковед и дипломат А. Н. Вознесенский, поддержавший Октябрьскую революцию и пошедший на службу в Наркомат иностранных дел, высмеял «документы Сиссона» на страницах партийной печати: «Давно уже проникли в печать слухи о каких-то тайных документах, которые имеются в руках американского правительства и страшно, якобы, компрометируют Советское правительство… Г. Локкарт, дипломатический уполномоченный Великобритании в Москве, рассуждая после своего неудачного заговора о суетности всего земного в одиночной камере Кремля, официально признался, что союзники платили безумные деньги за всякую ерунду, которую им приносили различные контрреволюционные осведомители с целью разоблачения большевиков. Так вот, именно этой самой ерундой, не стоящей пенни, теперь союзники решили удивить Европу. Комитет Общественной Информации в Вашингтоне опубликовал 70 экземпляров этой ерунды. Коллекционером был некий Эдгар Сиссон, специальный представитель этого комитета в России…»[1787].

Тем не менее брошюра была изъята из оборота. Обусловленная политическими реалиями мера предосторожности, как ни странно, сыграла на руку именно антибольшевикам — хотя точнее будет сказать — их внукам в весьма отдаленной перспективе. Лелеемая Сиссоном «информационная бомба» была оснащена часовым механизмом и спрятана в спецхран, чтобы взорваться уже в 1990-х. Президент Соединенных Штатов Вудро Вильсон тоже поместил подлинники «документов Сиссона» в сейф, где они были обнаружены уже в начале 1950-х годов, а затем переданы в Национальный архив США. В 1956 году к ним обратился Джордж Кеннан.

Что нового рассчитывал найти в бумагах конца Первой мировой дипломат, десятилетием ранее подтолкнувший США к новой войне, пускай даже и «холодной»? Какие выводы из их анализа мог сделать высокопоставленный сотрудник Госдепа в эру маккартизма? Ответ на эти вопросы прост. Поскольку в 1953 году Г. М. Маленков выступил с инициативой восстановления оборвавшихся в 1946 году связей между сверхдержавами, то Кеннану предстояло выяснить, насколько чистоплотными политиками были создатели СССР. Выяснить — и отчитаться перед полагающимся на него руководством. От результатов работы Кеннана могли зависеть ни много ни мало — вектор американской внешней политики и климат отношений с Советским союзом. Проще говоря, будущее мира.

Прежде всего Кеннан тщательно изучил вышеописанную историю приобретения «документов Сиссона». Затем перешел к анализу их самих, сперва оценив степень правдоподобности содержащейся в бумагах информации. Выводы эксперта гласили: «Изложенное в основной части документов положение дел столь вопиюще исторически неправдоподобно, что впору поставить вопрос об объявлении документов полностью поддельными лишь на этом основании. Тот, кто расписывается в их подлинности, должен быть готов принять:

1) что в течение всего периода времени между Ноябрьской революцией[1788] и заключением Брест-Литовского мира советские лидеры фактически находились в негласном подчинении германскому Генштабу — связь, которую им удалось сокрыть не только тогда, но и на долгие десятилетия от самых близких партийных товарищей;

2) что это раболепие зашло так далеко, что германский Генштаб фактически контролировал выборы в Центральный Исполнительный комитет в январе 1918 года, продиктовав избрание большой группы людей, включая большинство коммунистических лидеров;

3) что германский Генштаб тайно поддерживал в этот период времени две полноценных конторы в Петрограде (одна из которых была его собственным “русским подразделением”), которым удалось создать и обеспечить столь фантастическую безопасность операции, что никакие намеки на их существование никогда не просачивались из любого другого источника; а также

4) что переговоры в Брест-Литовске, а равно и переговоры в Петрограде с графом Мирбахом и адмиралом Кейзерлингом являлись сложными имитациями, призванными повсеместно обмануть общественное мнение, а советские переговорщики все это время фактически находились под тайным контролем Германии, осуществлявшимся по различным каналам.

Едва ли нужно говорить, что такое положение вещей невозможно примирить с известными историческими реалиями»[1789].

Прибытие советской делегации в Брест-Литовск

Кеннан подчеркивал, что учреждение германским Генштабом представительств на рубеже 1917–1918 годов в Петрограде, на тот момент — неприятельской столице, было бы совершенным абсурдом. В городе в тот момент действовали миссии графа Вильгельма фон Мирбаха и вице-адмирала барона Вальтера фон Кейзерлинга, экстренно отозванные, когда переговоры в Брест-Литовске зашли в тупик. Кроме серьезных логических нестыковок, эксперт выявил и очевидные признаки фальсификации: например, подпись некоего германского разведчика Р. Бауэра. Когда выяснилось, что офицера с такой фамилией не было в командном составе германской армии, его сменил А. Бауэрмейстер, летом 1917 года даже лично совещавшийся с большевистскими лидерами. Этот полковник действительно существовал, но нес службу в рядах 3-й австрийской армии в Карпатах и пересечься с Лениным в Петрограде никак не мог. Наконец, изложение содержащейся в документах информации выглядело откровенно нарочито. Чего стоит, например, уведомление об изъятии из архивов царского министерства юстиции компрометирующих документов… с их подробным описанием?![1790]

Выводы Кеннана находят поддержку в западной литературе даже у сторонников теории «германского следа в Октябрьской революции»[1791]. В отечественной историографии его исследования были продолжены профессорами Г. Л. Соболевым и В. И. Старцевым. Последний, проведя всестороннее изучение самих «документов Сиссона» и обстоятельств их появления, убедительно доказал: эти материалы являются подложными, а их автором был авантюрист Фердинанд Оссендовский, ставший впоследствии известным польским писателем. Подробнейший источниковедческий анализ первоисточников, проведенный Старцевым в Национальном архиве США, позволил ему сделать однозначный вывод: «Внимательное изучение всех документов Оссендовского показывает, что, несмотря на тщательность его работы и принимавшиеся им меры предосторожности и учета изготовляемых им документов, ошибки и огрехи в оформлении свидетельствуют еще раз об их поддельном происхождении»[1792].

Однако дискуссией вокруг «документов Сиссона» разнообразие предположений о том, кто пестовал Октябрьскую революцию, не исчерпывается. В 1990-е годы одним из первых представителей отечественной академической науки версию даже не о «германском», а об «американском следе» в ее истории частично признал достоверной профессор Н. Н. Яковлев. Он проникся не вполне объяснимым доверием к изустным воспоминаниям Алена Даллеса, к которому в бытность его резидентом американской разведки в Швейцарии в 1916 году якобы заходил движимый корыстным интересом Ленин[1793]. Схожей версии придерживался американский ученый Энтони Саттон — в частности, в его книге встречается упоминание о передаче директором Федерального резервного банка США У. Томпсоном большевикам суммы в 1 миллион рублей, правда, уже несколько месяцев спустя после Октябрьской революции[1794]. Автор ссылается