Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

Назначил троих и они, перебежав улицу, дворами стали приближаться к школе, мы же приготовились открыть огонь и прикрыть отход разведчиков, если они столкнуться с боевиками. Но бойцы благополучно добрались до здания и стали осторожно продвигаться вдоль стены, по очереди заглядывая во внутрь через разбитые окна и прислушиваться ко звукам внутри здания. Осмотрев так большую часть помещений первого этажа, разведчики подали сигнал, что всё нормально и в здании никого нет, после чего мы, прикрывая друг-друга, устремились к школе и через минуту попрыгали через окна во внутрь. Быстро рассредоточились по помещениям и окончательно убедились, что боевики отсутствуют. Даже было удивительно, что они оставили такую удачную позицию. Оставив часть разведчиков на первом этаже для организации там обороны, я с остальными поднялся на второй этаж, где в течение пяти минут прошуровали все помещения. Следы боевиков и тут были, были и их позиции, оборудованные около окон в нашем направление, но всё это было брошено и судя по следам на снегу – совсем недавно и непонятно по какой причине. Если первая рота будет здесь наступать, то с этих позиций на втором этаже можно было бы перестрелять запросто половину роты. Но я не стал забивать себе голову этими размышлениями, а приказал занимать круговую оборону. Сам же стал перемещаться из класса в класс, чтобы выбрать наиболее удачное место для наблюдения за ближайшими окрестностями. Зашёл в класс, где располагались, вот эти раненые, – командир взвода кивнул головой на раненых, вокруг которых продолжалась суета, – солдаты уже оборудовали позиции и раскладывали боеприпасы рядом с собой. Я осторожно выглянул в окно: ну, отсюда видно гораздо лучше, но если переместиться в соседний класс, то подступы к школе будут как на ладони. Я кивнул своему связисту и мы выскочили в коридор. Едва за нами хлопнула дверь и только успел сделать шаг в сторону, как оглушительный взрыв сорвал дверь с петель. Если бы я этот шаг не успел сделать, то меня бы этой дверью пришибло, а так её сорвало с петель и она разлетелась от удара о стену на мелкие кусочки. И сразу же началась со всех сторон стрельба Я и связист заскочили в окутанный пылью класс и сразу же наткнулись на раненых. Одного взрывом гранаты ранило в ноги и он полз нам навстречу, второй как волчок крутился на одном месте, всё время хватая себя за рукав бушлата, откуда текла кровь. Раненый в голову просто лежал без движений на куче хлама. Мгновенно подскочил к окну и всё стало ясно: выстрел из гранатомёта, которым были ранены мои солдаты, послужил сигналом для атаки. Отовсюду из-за домов, из проулков, из дворов выбегали боевики и непрерывно строча из автоматов и пулемётов устремлялись к школе. Разведчики на первом и втором этажах через какое-то время дружно открыли огонь, заставив часть боевиков залечь перед школой, но другие стали справа и слева охватывать здание. Нас пытались окружить. Пока я оценивал обстановку и принимал решение, связист оказал помощь раненым и на скорую руку перевязал их. Надо было уходить. Конечно, можно было бы закрепиться в здании и обороняться там, дожидаясь подмоги. Но здание было большое и удерживать его было трудно. Нас бы постепенно выдавили в одно помещении и там бы уничтожили, забросав гранатами…

Командир взвода замолчал, переводя дух, а Ефименко доброжелательно похлопал взводника по плечу: – Сергей, не переживай. Ты правильно мыслил. Уцепился бы ты за школу – пока мы организовывали бы тебе помощь, пробивали коридор – то, как минимум половина взвода легло. Да и мы бы понесли потери. Конечно, школа важный объект, но она не стоит жизни даже одного нашего солдата. Сейчас начальник артиллерии навернёт туда побольше снарядов и будет классно. Назовём этот бой – разведка боем. Теперь понятно – примерно сколько боевиков находятся в этом районе. Если они перед атакой сумели собрать пятьдесят человек, то здесь как минимум семьдесят-восемьдесят боевиков находятся и это точно. Сколько хоть вы завалили духов?

Старший лейтенант с сомнением пожал плечами: – Да хрен его знает? Если они у нас никого не завалили, то и мы, наверно, тоже никого. Круговерть такая была, что некогда было что-то считать. Если только что артиллеристы – больно хорошо последний залп лёг…

Раненых уже перевязали более основательно, каждому вручили сигареты и они теперь, блаженно щурясь от солнца и сигаретного дыма, с благодарностью смотрели на своих товарищей, которые вытащили их из этого ада. Среди разведчиков, рассевшихся вдоль забора, то тут, то здесь вспыхивал короткий смех, слышался неестественно громкий разговор людей, только что перенёсших смертельную опасность. Лица из бледно-землянистого цвета приобрели нормальный цвет и только продолжавшие лихорадочно блестевшие глаза, выдавали внутреннее напряжение.

Паша Серёгин, пока командир взвода рассказывал о бое, успел накрыть район школы мощным огневым налётом и мы теперь все ждали, когда подойдёт БМП разведчиков за ранеными. От группы солдат отделился сержант и подошёл ко мне.

– Товарищ подполковник, мы тут хотели вам вручить один подарок в школе, но как видите не получилось. Давно его искали – именно для вас… Вот примите от разведчиков к вашей фашистской каске – этот трофей. Немецкая губная гармошка на память о разведке 276 полка. – И протянул мне изящную, никелированную гармошку.

Я был тронут до глубины души простым солдатским подарком. Молча пожал в знак благодарности сержанту руку и поднёс к губам гармошку. Сам того не ожидая, извлёк из неё простенькую, незамысловатую мелодию, звук которой через несколько секунд растаял в чистом воздухе.

Через несколько минут подошла БМП, на неё загрузили раненых и мы покинули расположение 205 бригады, солдаты которой проводили нас уважительными взглядами.

За двести метров до полкового КНП, наше БМП встретил капитан Гутник и предложил мне сойти с машины для разговора. Удивлённый я слез, но выслушав начальника разведки, озадаченно зачесал затылок.

– Как это произошло и откуда такая ошибка?

– Когда вы, Борис Геннадьевич, вышли на связь и передали координаты, то рядом с радиостанцией находился командир полка: он и принял координаты цели и пальцем записал их на снегу. Евдокимов передал координаты на ОП второго дивизиона и их связист ошибся в координатах. Поэтому второй дивизион и положил залп по первой роте. Один солдат убит.

Сейчас подполковник Зорин с прокуратурой рулятся, а я выскочил сюда, чтобы вас предупредить.

Я смачно выругался: – А прокуратура, откуда так быстро