За щитом Давида: Размышления израильского офицера о разведке, армии, людях и о стране - Борис Геллер

Я уверен, что любая ложь об израильской военной машине и о разведке в частности наносит стране вред. Поэтому для начала предлагаю читателям совершить виртуальную экскурсию туда, куда еще ни ступали и никогда ни ступят ноги писателей и блогеров.

Начнем с того, что в израильском профессиональном лексиконе нет ни МОССАД, ни ШАБАК, а зовутся две эти организации соответственно «Бюро» и «Служба». Вместе с Управлением военной разведки (АМАН), полицейской службой разведки и Департаментом информации Министерства иностранных дел они образуют разведсообщество, на израильском профессиональном жаргоне именуемое «Сообщество». Каждая служба независима от других, но работают они согласованно, при необходимости беря друг у друга людей «напрокат» или же попросту решают проблемы, которые «соседи» (на местном сленге «параллельные») сами решить не в состоянии.

Рамки главы не вместят рассказ обо всех членах «Сообщества», о них мы подробно поговорим чуть позже. Остановимся на наиболее уязвимой для мистификаций и лжи организации — «Бюро». По сравнению со Службой внешней разведки Российской Федерации или с Центральным разведывательным управлением США (ЦРУ), «Бюро» — организация смехотворно маленькая, как по количеству сотрудников, так и в цифрах годового бюджета.

Штаб-квартира «Бюро» находится недалеко от Герцлии. Когда-то там на горке стояло одинокое строение, называвшееся зимней резиденцией президента, теперь же здесь — колоссальный квартал современных зданий из стекла и бетона, с многоэтажными парковками, переходами, террасами, спортзалом, несколькими кафе и банком. А в резиденции остались лишь конференц-зал и несколько офисов.

На съезде с основного шоссе нет указателей, но, свернув с него, вы через несколько сот метров окажетесь перед первым шлагбаумом. Допустим, вас пропускают. Припарковав машину, вы отправляетесь на одну из проходных. Куб из пуленепробиваемого стекла с тяжеленной автоматической дверью, магнитная рамка, камеры хранения, бюро пропусков. Есть пропуска разных цветов: для гостей, для часто бывающих в «Бюро» по роду службы, для кадровых сотрудников. Одни дают право самостоятельно передвигаться по территории, обладателям других нужен сопровождающий. Территория очень ухоженная, размеченная.

Входите в главный корпус, построенный как галерея. На нулевом этаже — библиотека, выставка живописи, кафетерий. Книги на многих языках в свободном доступе, авторы картин — пенсионеры или резервисты «Бюро». Место задумано для ожидающих встречи гостей. На первом этаже — огромная столовая и импровизированный выставочный зал. Кормят прекрасно, но посещение столовой сотрудниками и гостями разделено по времени, чтобы вокруг крутилось как можно меньше посторонних ушей. В выставочном зале тематика экспозиций постоянно меняется. Например, могут демонстрироваться оборудование и документы прикрытия, которыми пользовалась группа поимки Эйхмана (см. главу 30).

Читатель справедливо ожидает, что дальше я проведу его по комнатам агентов, студиям, гримеркам, лабораториям и производственным цехам. Простите, нет, не получится. Упомяну лишь, что оперативные подразделения находятся в совсем иных локациях, разбросанных по всей стране. Но я расскажу о других вещах, отнюдь не секретных, хотя информации ни в книгах, ни в сети о них нет.

* * *

Уже много лет «Бюро» проводит политику приема на работу людей с ограниченными возможностями здоровья, то есть с инвалидностью. Их количество в организации заметно, набор поощряется. И это делается не из жалости, а из простого соображения «голова в порядке — и хорошо». Можно сказать, что это социальное кредо «Бюро». Есть также программа приема на службу людей с аутизмом и с нарушением слуха. Критерии те же самые. Конечно, и инвалиды, передвигающиеся в креслах-каталках, и люди с аутизмом или с нарушениями слуха проходят через мелкое сито многочисленных проверок, непростых и для среднестатистического претендента. Отдача от таких людей значительно превышает затраты на их поиск и отбор.

Раз в пару лет «Бюро» проводит «родительский день». Как в пионерском лагере советских времен. Родители сотрудников подразделения «Х» по заранее заказанным пропускам проходят в актовый зал, где им в течение двух часов разъясняют, почему следует гордиться детьми. Дальше — фуршет, «выставка достижений» подразделения и памятные фотографии на нейтральном фоне без логотипов.

Или иной сценарий: сотрудники отдела «Y» вместе c детьми отправляются в пустыню на организованную длительную прогулку. Через час, когда чада устают и начинают потихоньку ныть, за очередным барханом, словно в сказке, материализуется шатер со столами, полными сладостей, фруктов и соков. Позже подъезжают пожарные машины, по которым малыши могут лазить в свое удовольствие.

Заботясь о будущем, «Бюро» собирает под одной крышей и щедро спонсирует разнообразные стартапы в надежде получить ту самую овчинку, которая стоит выделки.

* * *

Отдел кадров «Бюро» затерялся среди адвокатских контор и страховых компаний в одном из небоскребов вне основного комплекса. Ежедневно сюда через официальный портал организации поступают сотни заявлений со всех концов света. Большинство из них при беглом просмотре отправляется в шредер. Иногда сотрудники аппарата не в состоянии оценить ценность того или иного резюме. Тогда к делу привлекают резервиста, который интервьюируют претендента на первом этапе. Бывает, что у организации возникает острая нужда в людях редких профессий. Например, в специалисте по выделке натуральной кожи, ювелире с опытом работы в Африке или в сапожнике-модельере со знанием старинных технологий изготовления мужской обуви.

Так как же проходит отбор кандидатов? В пять этапов: заполнение многостраничного опросника, сбор общей информации о претенденте, беседы с рекомендовавшими его лицами, день психометрических тестов (как при поступлении в университет), проверка на детекторе лжи, многочасовая встреча с персональным психологом.

Расскажу о последнем этапе. Итак, вы приходите к психологу, пьете с ним чай и мило беседуете о том о сем. Психолог уже ознакомился с вашим личным делом и задает вопросы по существу. Так проходит первый час. Затем начинаются собственно испытания. В основном это так называемые проективные методики: тест Роршаха, цветовой тест Люшера, тест незаконченных предложений, тесты-рисунки, рассказ по картинке. По поводу последнего есть известный анекдот.

Психолог: Посмотрите на картинку. Что вы видите?

Испытуемый: Снег, дети с горки катаются на санках.

Психолог: Отлично. Какое это время года?

Испытуемый: Лето.

Психолог: Помилуйте, присмотритесь! Какое лето, если снег кругом?

Испытуемый: Хреновое лето.

Отмечу, что чувство юмора у психологов, как правило, атрофировано полностью.

Далее тесты на интеллект — время ограничено. На столе стоят песочные часы. Вопросы сыплются один за другим: кто такой Линкольн, что такое метаморфоза, три самых известных часовых бренда, столица Кипра и т.д. За этим следует проверка моторики и механической грамотности: разобрать пирамиду из кубиков, перемешать их и собрать снова. Потом то же самое, но с закрытыми глазами. И снова то же самое, но с закрытыми глазами и под музыку — песню на английском. А сейчас расскажите, о чем была песня? Главное задача психолога состоит в том, чтобы отсеять сомневающихся, не уверенных