Лица войны - Владимир Александрович Рыжков

В Японию он ездил эпизодически, но теплых чувств к этой стране он не испытывал, хотя отдавал должное дисциплинированности японцев. Он говорил, что японцы очень дисциплинированные люди, и китайцам нужно у них учиться дисциплине.

Чан Кайши был практичный человек, как и все китайцы, – вел переговоры с Россией, и одновременно вел переговоры с американцами, и вел переговоры с англичанами. И даже готов был идти на переговоры с японцами, уступить им часть территории Китая, для того чтобы они помогли ему в борьбе против Цинов и милитаристов.

В Китае отношения основаны на клановых связях, на очень тесном взаимоотношении внутри различных социальных, политических, идеологических, местнических группировок, сообществ. Чан Кайши был уроженцем провинции Чжэцзян. Если смотреть на его связи в дальнейшем, все его близкое окружение было из Чжэцзяна.

Находясь в Японии, среди своих китайских земляков Чан Кайши встретил человека по имени Чэнь Цимэй. Он был одним из руководителей Объединенного союза и ближайшим к Сунь Ятсену человеком.

Чэнь Цимэй и Чан Кайши породнились, стали кровными братьями. В Китае в таких случаях делают надрезы и мешают кровь. Если ты стал кому-то кровным братом, то все родственники этого человека автоматически становятся твоими родственниками.

В Шанхае Чан Кайши встретил своего чжэцзянского земляка, очень богатого человека Чжан Цзинцзяна. Он был одним из главных финансистов Сунь Ятсена. Затем они тоже стали кровными братьями.

И эти два человека Чэнь Цимэй и Чжан Цзинцзян (Цикада-джан) ввели Чан Кайши к Сунь Ятсену. Сунь Ятсен вначале относился к нему настороженно. Однако Сунь Ятсен знал, что если он что-то ему поручит, это будет выполнено. Таких людей он, конечно, ценил.

Сунь Ятсен был диктатором в партии, и многие с ним спорили, выходили из партии, там было очень много проблем. Чан Кайши всегда был на стороне руководителя. В 1922 году произошел кризис в руководстве, против Сунь Ятсена восстал один милитарист на юге. Диктатор вынужден был бежать из Кантона на военный корабль «Юнфэн», который подчинялся ему. Единственный человек, который к нему приехал на помощь, это был Чан Кайши. И Чан Кайши оставался с ним до конца, все полтора месяца на этом корабле. Сунь Ятсен никогда не мог этого забыть.

В январе 1928 года Чан Кайши стал генералиссимусом, главнокомандующим китайской армией. Потом он ушел в отставку, потом вернулся, с тех пор он все время был главнокомандующим китайской армией, кроме того, был руководителем Гоминьдана. Гоминьдан – это националистическая правящая партия в Китае, там была абсолютно однопартийная система. У него был официальный титул – диктатор партии, цзун-цха, или генеральный распорядитель, если перевести.

До 1975 года, до самой смерти, он был вождем Центрального исполнительного комитета Гоминьдана. Время от времени занимал позицию председателя правительства.

Если посмотреть на жизнь Чан Кайши с тех пор, как он пришел к власти, у него не было ни одного дня мира. Если оценивать его реформы, или псевдореформы, или что он хотел делать, надо всегда иметь в виду – у него не было возможности ничего осуществить конкретного, потому что у него всегда была война.

В 1928 году он пришел к власти – у него тут же начались проблемы с коммунистами. Коммунисты восстали, началось советское движение, стали восставать милитаристы, он должен был с ними воевать. Потом в 1931 году напала Япония. Он ничего не делает против японцев, так как не может воевать на несколько фронтов – с одной стороны японцы, с другой коммунисты.

Если посмотреть на жизнь Чан Кайши с тех пор, как он пришел к власти, у него не было ни одного дня мира, у него всегда была война.

Целые армии выступают против него, он должен был воевать и с этими, и с теми. Было принято специальное решение Политсовета Гоминьдана, что сначала нужно решить проблемы внутренние, а потом – внешние с Японией. Потому что иначе ничего не могло получиться.

Япония, оккупировав Маньчжурию, начинает продвигаться, постепенно она захватывает провинцию Жехе, которая с юга примыкает к Маньчжурии, это часть Внутренней Монголии сейчас, потом проходит и захватывает восточный Хэбей и подходит очень близко к Пекину.

На юго-западной окраине Пекина есть небольшой городок, который называется Ваньпин. Это средневековый городок, окруженный крепостной стеной, очень красивый, он находится на берегу речушки Юндинхэ. Через эту речушку переброшен каменный мост, роскошный, красивый, с бесчисленными каменными скульптурами львов. Называется он на китайском языке Лугоуцяо. Цяо-лу – черный, гоу – это канава – черная канава. На Западе этот мост называют Марко Поло. С одной стороны моста были японские войска, а в Ваньпине находились китайские войска.

Началось все с того, что поздно вечером японцы проводили военные маневры в этом районе, и где-то в 23 часа они перешли границу, китайцы встретили их залпом. Никто не пострадал, и на этом дело закончилось. Но в 2 часа ночи японское командование обратилось к китайцам: «У нас пропал один рядовой, разрешите нам войти в город Ваньпин и поискать его». Китайцы, естественно, отказали. Это была чистой воды провокация. Тогда японцы очень быстро перешли этот мост и захватили городок Ваньпин, а затем и Пекин.

Чан Кайши находился в Нанкине, столице Китая, с китайской армией. Китайская армия была намного многочисленнее японской. Японцы начали полномасштабную войну в Китае, когда у них было всего около пятисот тысяч человек. Для сравнения: немцы, когда начали войну с Советским Союзом, их было более четырех миллионов.

А у Китая было 2 с половиной миллиона человек. Но дело заключается в том, что китайская армия представляла собой конгломерат милитаристских армий. И это была самая главная проблема. После буржуазной Синьхайской революции Китай распался, и существовали различные милитаристские группировки, и Чан Кайши – главнокомандующий национально-революционной армией инкорпорировал эти милитаристские группировки в свою армию, объединил Китай. Но на условиях видимого сохранения автономии и, главное, сохранения своих войск. Он им тут же давал посты, давал чины, они входили в состав Гоминьдана, и в руководство Гоминьдана, но они, по сути дела, являлись олигархами. И поэтому потерять армию для любого генерала означало потерять все – потерять влияние. Мао был прав, когда говорил, что винтовка в Китае рождает власть. И Мао действовал точно так же, как милитарист.

Китайская армия была намного многочисленнее японской. Японцы начали полномасштабную войну в Китае, когда у них было всего около пятисот тысяч человек. Для сравнения: немцы, когда начали войну с