2 ордена Жукова отдельная бригада Спецназ ГРУ - Денис Соловьев

горная речка. Тут же находился пост нашей пехоты. Накануне днём пехоте дали приказ отойти в глубь осетинской территории примерно на километр. Они снялись с позиций, отошли и на новом месте разбили палатки – к вечеру другой приказ: возвращаться обратно. А как только наши отошли, грузины сразу же на это место и встали. Потом грузины ещё и мост через речку заняли, наших никуда не пускают. У пехоты за этим мостом ещё и сломанная БМП осталась.

Командир базы нам говорит: «Разрешаю действовать на ваше усмотрение, но только приказ: стрельбу первыми не открывать». Площадка приземления – километра за два от нужного места. Высадились мы и побежали. Командир базы впереди бежит, дорогу показывает. Метров через двести я понял, что с этими рюкзаками мы не добежим: ведь каждый рюкзак весил килограммов 30-40. Точнее: добежать-то мы добежим, но при этом так выбьемся из сил, что толку от нас не будет никакого. Принимаю решение – рюкзаки снимаем, складываем в одно место, двоих бойцов оставляем их охранять.

Бежим дальше. Пробегаем первую половину села, за ней крутой поворот, мост, и отсюда начинается другая половина села. От угла до моста метров 50-70. Вылетаем из-за поворота – видим сломанную БМП нашей пехоты. Я кричу «замку»: «Разделяемся, как договорились: я – на мост, а ты – на другой конец села!».

«Замок» с бойцами мимо моста вброд через речку бросились на горку, где пехотинцы стояли. А дальше – на другой конец села, где тоже расположились грузины. Я со своими бегу на сам мост! Вижу: три джипа «Тойота Хайлюкс» стоят и около них расхаживают грузинские спецназовцы – с оружием, в бронежилетах, в касках… На пригорке выше моста у них уже огневая точка оборудована и мешки с землей в человеческий рост уложены. А подальше ещё десяток джипов стоят. Так как джип вмещает пять человек, то понятно, сколько грузин только на этой стороне села находится, – больше шестидесяти. «Замок» потом сказал, что и с его стороны стояло столько же джипов. Легко посчитать, что их было больше сотни.

Бежали мы красиво. Получился своеобразный забег между жизнью и смертью, не хватало только флага российского, тельняшек и голубых беретов. Своим кричу: «Бить можно, но без стрельбы!..». Вперёд пропустил пулемётчика, он у нас парень очень крепкий. Тот сразу пулемёт коробом с лентой вперёд развернул. Перед ним грузин нарисовался, начал ему что-то кричать: «Эй, эй!». Наш его пулемётом – хрясь! – грузин куда-то в сторону улетел. Тут подбежали мы, началась потасовка… Глаза у грузин очень большие, они не могут взять в толк, откуда мы появились.

Наших пехотинцев было человек двадцать. С ними были подполковник и старший лейтенант, остальные – солдаты-срочники. К тому времени, как мы им на помощь подоспели, прошли уже сутки, как они были блокированы. С собой у них вообще ничего не было – ни палаток, ни спальников. А ведь это декабрь месяц и горы! Поэтому сначала вид у этих наших солдатиков был довольно-таки жалкий. Лица обветренные, красные, ведь замёрзли за целую-то ночь! Да ещё и растеряны, не знают, как быть, что делать… Но как только они нас увидели, приободрились. Я нескольких их них послал обойти грузин сбоку. Те и начали мять грузин с тыла – работали руками, ногами, автоматами, не стреляя при этом…

Тут ещё над нами две «двадцатьчетвёрки» летают. У меня на разгрузке две рации, по ним лётчики каждую минуту нас запрашивают: «Ну что там у вас?». Грузины это слышат, глаза их ещё больше становятся.

Самое интересное, что пока мы били тех их них, что кантовались на мосту, остальные за мешками с землёй так и остались стоять, прятались за ними и ни во что не вмешивались. А их там было человек пятьдесят-шестьдесят.

Командир базы сразу к своим пехотинцам подбежал. Сел на какую-то доску и нам говорит: «Делайте, что хотите, но чтобы грузины отсюда ушли».

Два грузинских командира к нам подскочили и давай вокруг нас бегать. Один оказался побоевитей. Ему лет сорок пять, седой весь. Он всё хотел к нашему полковнику прорваться. А тот: «Мне никто ни для каких переговоров не нужен. Пусть уходят, и всё!».

Мост мы захватили, грузин с него согнали. Но три джипа так и остались на мосту стоять. Я: «Убирайте джипы!». Они: «Не будем». Тогда я спокойно сажусь в джип и говорю: «Если сейчас джип не будет отсюда убран, я его сам уберу. И вообще уеду на нём». А в джипе я увидел: лежит разгрузка с гранатами для подствольника от винтовки М-16. Беру её и говорю: «Вот как брошу сейчас её на вас, так все и полетите отсюда!».

У их командира вообще глаза на лоб вылезли, вижу, у него чуть ли не предынфарктное состояние… «Всё, всё, сейчас уберём». Короче, такого психологического давления они не выдержали. Сели в джипы и быстренько с моста съехали. Мост оказался полностью нашим, пехота с нашей стороны разблокирована. Хотя из самого села грузины так и не уходят.

Я своих бойцов рассадил повыше, чтобы хоть какое-то прикрытие было. Мало ли что… И побежал к своему «замку». Они там на своём участке тоже немного подрались, попинали грузин. Вообще-то бойцы у нас – молодцы. Не услышишь от них: «Да, может быть, не надо». А только так: «Если надо, значит, надо!..». Короче, вели себя даже нагловато. В том противостоянии это нам очень помогло.

На той стороне, где «замок» был, наши грузин сразу за село выгнали. И как раз с этой стороны, словно из-под земли, нарисовалось грузинское телевидение. Идут к нам, начинают снимать. Мы их отогнали, поставили заслон, не пускаем. Грузинские командиры снова вместе собрались совещаться. Минут через десять со стороны Грузии появляются ещё машин 5-6 телевизионщиков со спутниковыми тарелками.

А возле моста джипы с грузинскими спецназовцами так и стоят. Подхожу к командиру базы и спрашиваю: «Что делать?». Он: «Пока джипы не уедут, никаких разговоров вести не будем».

Так прошло минут 40-50. В это время прилетает вторая наша вертушка, и из неё всё той же дорогой на мост бежит ещё одна наша группа. Чувствую, у грузин нервы на пределе. И тут командиры наших бойцов направили на возвышенность в тыл грузин. Наши разведчики сели, изготовились к стрельбе… А спустя ещё минут десять мы все наблюдаем такую картину маслом: через хребет спускаются те две наши группы, которые через горы шли. А вид у наших очень грозный: в горно-штурмовых костюмах, с рюкзаками, с