Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

в Стокгольме крайне осторожно и полагал, что застрахован от любых неприятностей, однако его безопасность оказалась иллюзорной. В Соединенных Штатов Америки агенты ФБР арестовали за шпионаж Грейс Бьюкенен-Динин, состоявшую в переписке с бывшим директором СТБ и еще как минимум, тремя другими стокгольмскими корреспондентами. Американцы передали эти сведения шведам, в третий раз обратившим внимание на хорошо знакомый им объект. Дальнейшее развитие операции Служба безопасности проводила с помощью коллег из Хельсинки. Поздней осенью 1944 года финский контрразведчик Кумениус вошел в доверие к руководителю КО-Финляндия Целлариусу, направившему его в Стокгольм для оказания помощи Вагнеру. Вскоре был зафиксирован телефонный разговор между Аоненгреном и Паульссоном о передаче информации Вагнеру, после которого полиция допросила бывшего главу СТБ, признавшегося в получении информации от Паульссона и передаче ее сотрудникам КО-Швеция. Он назвал свыше сотни имен шведов, от которых получал более или менее деликатные сведения, в результате чего стало ясно, что Лоненгрен не ограничивался информированием германской миссии об эмигрантах из рейха, а занимался вполне серьезной контрразведывательной работой. В частности, в деле имелся эпизод, в котором он проводил агентурное изучение двух служащих ТАСС, подозревавшихся в руководстве несколькими агентами. Полученные на допросе шокирующие сведения стали причиной скандала и правительственного расследования. Паульссон отрицал факт передачи Аоненгрену закрытой информации, а свои контакты с ним мотивировал желанием поближе присмотреться к подозрительному иностранцу в интересах службы. Суд не принял это во внимание, и приговорил его к году и 10 месяцам тюремного заключения, а бывшего начальника СТБ — к двум годам каторжных работ.

Абвер был не единственной действовавшей в Швеции германской секретной службой. Эта “страна 142”, по системе кодовых обозначений СД-аусланд, являлась объектом устремлений реферата D3 VI управления РСХА, отвечавшего также за оперативную работу в Финляндии, Дании и Норвегии. С началом войны “главным уполномоченным” (резидентом) СД в Стокгольме стал представитель газеты “Фелькишер беобахтер” Ганс Георг Вагенер, отозванный в мае 1942 года из-за расшифровки. Его заменил помощник торгового атташе доктор Август Финке, имевший на связи около 30 агентов, в основном местных нацистов и немцев. Советское направление в резидентуре СД вел Сергей Дмитриевский, бывший комиссар РККА, затем дипломат. В 1922 году он работал в составе торговой делегации РСФСР в Берлине, затем занимал должность 1-го секретаря полпредства СССР в Афинах, а позднее был переведен в Центральный аппарат Наркоминдела. В 1927 году Дмитриевский занял пост консула полпредства СССР в Стокгольме и три года спустя бежал. Он зарабатывал на жизнь написанием статей и книг о положении в Советском Союзе, а в 1934 году начал сотрудничать с СД. Работа Финке считалась результативной, однако недостаточной по британскому и американскому направлениям. Шелленберг придерживался на этот счет иного мнения и полагал своего резидента хорошим администратором, но никуда не годным разведчиком. Шведская Служба безопасности окончательно установила причастность Финке к разведывательной деятельности в апреле 1943 года, после чего поставила его под плотное наблюдение. В результате несколько агентов СД-аусланд провалились, и 28 февраля 1945 года резидент был отозван.

Весьма активно действовала на территории Швеции японская разведка, имевшая одно специфическое преимущество. Ее офицеры занимали должности не только в японской, но и в маньчжурской миссиях, поэтому их численность могла быть увеличена без изменения квоты дипломатического персонала, всегда вызывающего обоснованное недоверие контрразведки. Еще одним заслуживающим внимания элементом оперативной обстановки являлось тесное взаимодействие японцев с польской, эстонской, шведской, финской и венгерской разведывательными службами, зачастую направленное против Третьего рейха — стратегического союзника Японии. Первым резидентом в Стокгольме был военный атташе подполковник Тосио Нисимура, передавший дела генерал-лейтенанту Макото Онодера, без сомнения, одному из наиболее одаренных японских разведчиков периода Второй мировой войны. Как уже указывалось, резидент японской секретной службы в Риге полковник Оноучи работал в контакте с польским разведчиком Михалом Рубиковским (“Михальский”), имевшим маньчжурский паспорт на имя Петра Иванова. После закрытия иностранных миссий в Латвии летом 1940 года и массового отъезда из Риги дипломатов и разведчиков Рубиковский перебрался в Стокгольм и продолжил сотрудничество с японцами, одновременно выполняя задания своей разведки. “Михальского” ни в коем случае нельзя рассматривать как двойника или предателя, поскольку все контакты он осуществлял в строгом соответствии с полученными указаниями и с генеральной стратегией VI (бывшего II) отдела польского генерального штаба.

Поляки вообще действовали в Стокгольме весьма активно. Их миссия с собственной радиостанцией обосновалась там еще в 1939 году и вскоре пополнилась представителем главнокомандующего АК генерала Сикорского подполковником Тадеушем Рудницким. Шведы знали о его причастности к разведке еще до начала войны, а в 1940 году зафиксировали две поездки Рудницкого по фальшивому паспорту на фамилию Винчи. Первым провалившимся польским агентом в Швеции стал арестованный в ноябре 1940 года бывший представитель государственной Компании угольных шахт, затем сотрудник миссии в Стокгольме Игнаций Арнольд. Шведские контрразведчики располагали оперативной информацией об участии поляка в разведывательной работе. Они внезапно обыскали занимаемое им помещение и получили доказательства сбора Арнольдом сведений о германских железных дорогах в окрестностях Берлина, позволившие приговорить его к 4 месяцам каторжных работ. Поляки работали столь активно, что даже относительно терпимые к подобным действиям шведы вынуждены были вмешаться. Ситуацию усугубляли постоянные демарши немцев, настаивавших на том, что, поскольку Польши более не существует, наличие в Стокгольме ее миссии является недружественным актом по отношению к рейху. В мае 1941 года МИД Швеции известил поляков, что значительная часть их персонала отныне будет рассматриваться не в качестве аккредитованных в стране дипломатов, а как транзитные дипломаты на пути в Великобританию. Рудницкий утратил дипломатический иммунитет и сразу уехал, ему на смену прибыл полковник Эдмунд Пиотровский, действовавший исключительно в интересах разведывательного обеспечения АК. В частности, он ведал организацией курьерской сети “Анна”, занятой транспортировкой документов, предметов и информации между генерал-губернаторством и Лондоном. Поляки вообще испытывали большую потребность в курьерах, поскольку пользование нелегальными передатчиками было занятием весьма небезопасным. Для этой цели до лета 1942 года польская разведка активно использовала шведов, без проблем ездивших в рейх под прикрытием коммерческих интересов фирм “Эриксон”, СКФ, “Шведские спички” и других, пока германская контрразведка не положила конец подобной практике.

Незадолго до этого шведские криптоаналитики, регулярно вскрывавшие шифрованную переписку польской миссии и резидентуры, выяснили масштабы использования шведских подданных в качестве курьеров и обоснованно предположили, что функабвер также может читать эти сообщения. Начальник Бюро Ц Петерсен срочно направил в генерал-губернаторство своего заместителя Тернберга (под именем Роберта Бросса) с задачей немедленно оповестить об опасности всех вовлеченных в курьерскую деятельность шведов, однако было уже поздно. 10 июля 1942 года немцы арестовали первого из так называемых