Вперед, на Запад! Операция «Багратион» - Владимир Оттович Дайнес

огонь одновременно – первая по первому основному рубежу, а вторая – по второму. Но в дальнейшем они действовали по-разному. Первая группа вела огонь по всем рубежам – основным и промежуточным, «шагая» по двести метров. В это же время вторая группа артиллерии вела огонь только по основным рубежам. Как только первая группа, сблизившись, открывала огонь по рубежу, где только что была завеса огня второй группы, последняя делала «шаг» вперед на 400 м. Так двойной огневой вал велся на два километра. В результате с началом поддержки атаки противник в 400-метровой полосе попадал как бы в огненные тиски. Остальные условия организации и проведения двойного огневого вала были такими же, что и при одинарном: тесное взаимодействие артиллеристов с пехотой и танками, четкие сигналы управления, высокая выучка и слаженность расчетов.

Что достигалось этим методом артиллерийской поддержки? Во-первых, в 600-метровой полосе всего фронта двойного огневого вала (учитывая поражение осколками снарядов за внешней зоной огня второго рубежа) исключался маневр живой силы и огневых средств противника: он был скован в пространстве между двумя огневыми завесами. При этом создавалась очень высокая плотность огня при поддержке атаки и увеличивалась надежность поражения. Во-вторых, противник из глубины не мог подвести резервы к рубежу непосредственно перед атакующими войсками или занять близкий рубеж для усиления своей обороны и проведения контратаки.

Двойной огневой вал можно провести лишь при наличии еще одного, не менее важного условия – высокой обеспеченности артиллерии фронта и армий боеприпасами. С учетом двойного огневого вала на первый день операции планировался расход боеприпасов до 2—2,25 боевого комплекта, или до 2 тыс. снарядов на дивизион 122-миллиметровых гаубиц. Но так как операция длится десятки суток, то общий расход боеприпасов армий, действовавших на главном направления, достигал четырех боевых комплектов. Такой огромный расход боеприпасов был возможен лишь во фронте, который имел много армий. Всего к началу операции войскам было подвезено 4,5 боекомплекта боеприпасов, 3 заправки горюче-смазочных материалов и 10—15 суточных дач продовольствия и фуража[152].

По решению командующего 1-м Белорусским фронтом для поддержки Северной группировки были выделены 3-й бомбардировочный, 6-й смешанный, 4-й штурмовой и 6-й истребительный авиационные корпуса, 1-я гвардейская, 286-я истребительная и 271-я ночная бомбардировочная авиационные дивизии, 19-й истребительный авиационный полк. Они в общей сложности насчитывали 1429 самолетов. Поддержка Южной группировки возлагалась на 2-ю гвардейскую, 299-ю и 300-ю штурмовые, 283-ю истребительную, 242-ю ночную бомбардировочную авиационные дивизии и 8-й истребительный авиационный корпус, общей численностью в 897 самолетов[153].

Несмотря на принятые меры по скрытному развертыванию ударных группировок, немецкое командование смогло установить подготовку 1-го Белорусского фронта к наступлению. Об этом свидетельствовало увеличение количества разведывательных поисков и интенсивности применения разведывательной авиации врага. С 20 июня активизировала действия и его артиллерия, которая все чаще стала вести огонь по районам сосредоточения войск. Например, по данным оперативной сводки Генерального штаба Красной Армии противник 21 июня вел разведку боем группою до взвода пехоты из района Озеране (16 км северо-западнее Рогачева) и до 100 солдат из района Поганцы (11 км северо-западнее Чирковичи). Авиация одиночными самолетами вела разведку с попутным бомбометанием вдоль всей линии фронта.

Как уже отмечалось, переход в наступление войск 1-го Белорусского фронта был намечен на сутки позже других фронтов, то есть на 24 июня. Несмотря на это, 22 и 23 июня в полосе фронта на отдельных участках проводилась разведка боем. В результате удалось уточнить расположение огневой системы противника непосредственно на его переднем крае и расположение некоторых батарей, которые раньше не были известны.

Командующий 1-м Белорусским фронтом вместе с членом военного совета фронта генерал-лейтенантом К.Ф. Телегиным, командующими артиллерией и бронетанковыми и механизированными войсками генерал-полковником артиллерии В.И. Казаковым и генерал-лейтенантом танковых войск Г.Н. Орлом в ночь на 24 июня выехал на наблюдательный пункт 28-й армии, который был оборудован в лесу. Тут была построена вышка, высота которой равнялась росту самых мощных сосен. С нее генерал армии Рокоссовский и сопровождавшие его генералы решили наблюдать за развитием сражения на этом участке. Маршал Советского Союза Жуков выехал на наблюдательный пункт командующего 3-й армией.

В ночь на 24 июня 242-я и 271-я ночные бомбардировочные авиационные дивизии во взаимодействии с авиацией дальнего действия нанесли удары по опорным пунктам и огневым позициям артиллерии в районах к северу и западу от Рогачева и Озаричей, а 20 бомбардировщиков 6-го смешанного авиационного корпуса – по аэродрому в Бобруйске. В 3 часа 50 минут началась артиллерийская подготовка атаки, которая продолжалась 2 часа 5 минут. Ее довершили налет штурмовиков и залпы реактивных минометов. После этого стрелковые дивизии первого эшелона перешли в наступление. Впервые в Великой Отечественной войне пехота шла за двойным огневым валом глубиной в 1,5—2 км. Противник, несмотря на ураганный огонь артиллерии, быстро пришел в себя, так как не все огневые точки были подавлены.

На правом крыле 1-го Белорусского фронта войска 3-й и 48-й армий встретили хорошо организованное сопротивление противника. «…При подготовке операции была слабо разведана оборона противника на рогачевско-бобруйском направлении, вследствие чего была допущена недооценка силы его сопротивления, – отмечал Жуков. – В результате этой ошибки 3-й и 48-й армиям был дан завышенный участок прорыва. К тому же армии не имели достаточных средств прорыва. Будучи представителем Ставки, я вовремя не поправил командование фронта»[154].

Маршал Советского Союза Жуков помнил, что командующий 3-й армией предлагал нанести удар 9-м танковым корпусом генерал-майора танковых войск Б.С. Бахарова несколько севернее – из лесисто-болотистого района, где, по его данным, у противника была очень слабая оборона. При разработке плана операции предложение генерал-лейтенанта Горбатова не было принято во внимание, и теперь пришлось исправлять ошибку. Жуков разрешил нанести удар в том месте, которое раньше присмотрел командующий 3-й армией.

Но на западный берег р. Друть удалось переправиться только 108-й танковой бригаде 9-го танкового корпуса. Во второй половине дня, когда погода улучшилась, бомбардировочная авиация активизировала свои действия, нанеся два сосредоточенных удара по узлам сопротивления противника. Используя их результаты, ударная группа 3-й армии после ряда артиллерийских налетов и при поддержке штурмовиков попыталась продолжить наступление, однако, как и прежде, безуспешно.

В полосе 48-й армии генерал-лейтенанта П.Л. Романенко широкая болотистая пойма р. Друть крайне осложняла переправу боевой техники, особенно танков. К тому же противник сильным артиллерийско-минометным огнем задерживал подходившие к переправам части. Только после двух часов напряженных боев ударная группа армии смогла форсировать р. Друть и овладеть первой, а к 11 часам 30 минутам – и второй траншеей. Боевые действия с целью развития наступления без всякого успеха продолжались до вечера.