Пакт Молотова–Риббентропа – детонатор мировой войны или шаг к Победе 1945 г.? - Александр Борисович Широкорад

школ составляли до 70 % воспитательного персонала союза. В 1933 г. руководство Полесского школьного округа поручило школьным инспекторам составлять списки работников образования, отличающихся общественной активностью. Во многих отчетах отмечалось, что наибольшее число учителей всеобщих школ действовало именно в Стрелецком союзе.

Подобная ситуация сложилась и на территории Виленского школьного округа, включавшего территории Новогрудского и Виленского воеводств. Так, на рубеже 1920–1930-х годов в Стрелецком союзе тут работали 254 учителя. Именно Стрелецкий союз наряду с проправительственным же Союзом сельской молодежи рассматривался в директивах Союза польских учителей на 1930/31 учебный год как наиболее идеологически близкий.

В следующие годы сотрудничество продолжилось. Об этом, например, свидетельствовала статистика участия учительства в общественной работе на территории Свентянского повета (Виленское воеводство), приводимая официальной прессой в 1935 г. На территории повета работали 268 учителей, из них 17 возглавляли ячейки Стрелецкого союза. Кроме того, 192 учителя являлись членами Стрелецкого союза.

В соответствии со своими уставными задачами Стрелецкий союз развернул активную деятельность по ряду направлений. Главным из них являлась военная подготовка молодежи. С 1927 г. она осуществлялась в трех возрастных группах: орлят, не прошедших военного обучения; юношей; стрельцов и резервистов, прошедших военную подготовку.

Основной упор делался на вторую группу. Двухгодичная программа ее обучения включала следующие разделы: физическое воспитание, стрелковое обучение, боевая подготовка, служба. Как правило, занятия проводились 1–2 раза в неделю. Обучение заканчивалось летними лагерями, где проводились экзамены и вручались свидетельства о прохождении военной подготовки.

В декабре 1936 г. в Бресте прошло совещание, организованное окружным руководством Стрелецкого союза и посвященное активизации гражданского воспитания. На нем было заявлено, что «верой гражданина-солдата должна стать государственность Польши, службой – служба Польскому государству».

Участники заявляли, что «Польское государство – это национальная Польша, к чужим народам мы относимся толерантно и признаем за ними равенство в правах, но в борьбе с врагом не можем на них положиться». Также на совещании предлагалось усилить польское влияние на окраинах, при этом за образец брались фашистская Италия и нацистская Германия: «Как итальянцы и немцы идут со своей культурой везде, где могут, так и мы должны идти с нашей культурой и прививать ее на окраинах. ‹…› Мы на этих землях являемся хозяевами, а не пришельцами».

Польские власти регулярно использовали Стрелецкий союз для расправ с оппозицией. В чем-то они были удобнее полиции, которая хотя бы «для приличия» иногда соблюдала закон. Ну а ничем не связанные члены Стрелецкого союза могли творить беспредел.

«В феврале 1927 г. в Коссове Полесского воеводства местные стрельцы участвовали в разгоне крестьянской манифестации. На рубеже 1933–1934 гг. во время карательной экспедиции в Кобринском повете того же воеводства стрелецкий отряд из Жабинки привлекался к разгрому украинских кооперативов. В Черной Вси на Белосточине во время забастовки лесных рабочих стрельцы работали в качестве штрейкбрехеров под охраной полиции.

На Виленщине польские власти привлекали стрельцов к борьбе с литовскими культурно-просветительскими организациями. Члены “Стрельца” при поддержке полиции громили вечеринки, организованные литовцами. В октябре 1938 г., во время чехословацкого кризиса, благодаря студентам и стрельцам, которые заблокировали сберегательные кассы и помешали вкладчикам снять деньги со своих счетов, удалось избежать банковской паники в Вильно. Такая и подобная ей деятельность Стрелецкого союза полностью соответствовала задачам гражданского воспитания, одной из целей которого было “проявление решимости и инициативы в области поддержания общественного порядка в момент необходимости”»[67].

С начала 1920-х годов Пилсудский и Ко поставили себе целью захватить Вольный город Данциг. Город был основан в 1308 г. рыцарями Тевтонского ордена. В 1466–1793 гг. был в вассальной зависимости от польских королей. В 1793 г. город вошел в состав Пруссии.

Согласно 11-му разделу 3-й части Версальского договора, Данциг был отторгнут от Германии и приобрел название Вольный город Данциг (по-польски Wolne Miasto Gdańsk) – город-государство.

Замечу, что в Средние века вольные города были во Франции, Германии, Швейцарии и других государствах. Но в ХХ веке устройство «вольного города» было анахронизмом, глупостью и заведомым поводом для войны.

Помимо самого Данцига, территория города-государства включала в себя его предместья Цоппот (Сопот), Олива, Тиегенхоф (Новы-Став), а также 252 деревни и 62 хутора. Вся территория имела площадь 1966 км2.

Все население Вольного города на 1919 г. составляло 357 тыс. человек, из которых 95 % были немцами, оставшиеся 5 % в основном составляли кашубы и поляки.

9 ноября 1920 г. в городе появился польский дипломатический представитель. В соответствии со статьей 6 этого соглашения польское правительство обязалось не заключать международные договора, затрагивающие Данциг, без предварительных консультаций с властями Вольного города.

Вскоре после отделения Данцига и его окрестностей от Германии жители города получили свое отдельное, данцигское гражданство, потеряв при этом гражданство Германии. При этом первые два года существования Вольного города жителем было предоставлено право получить немецкое гражданство, однако для этого требовалось покинуть Данциг и переселиться в Германию. На 1924 г. 54,7 % населения Данцига были протестантами, 34,5 % – католиками.

Любопытно, что во время советско-польской войны 1920 г. местные докеры Данцига объявили забастовку, отказавшись разгружать боеприпасы, которые предназначались для польской армии. В конце концов снаряжение было разгружено британскими войсками.

Формально Данциг находился под опекой Лиги Наций. Лига постоянно улаживала споры. Только до июня 1933 г. комиссар Лиги Наций разобрал 66 споров между Данцигом и Польшей. В дальнейшем по всем спорным вопросам стороны договорились обращаться в международный суд, и летом 1933 г. были заключены и соответствующие соглашения.

В 1930 г. власти «вольного города» разорвали с Польшей договор об использовании порта и получили в этом полную поддержку Международного трибунала в Гааге.

14 июня 1932 г. в порт Данциг по приглашению городских властей прибыли три британских военных корабля. И тогда Пилсудский и Ко отдали приказ польскому эсминцу «Вихрь» тоже войти в порт. При этом командир эсминца получил приказ открыть огонь по ратуше, если власти Данцига будут чинить препятствия к входу корабля в порт или в порту произойдут антипольские демонстрации.

Как видим, Варшава считала себя великой колониальной державой XIX века и вела себя подобающе с «туземцеми» Данцига.

Да, да, Пилсудский и Ко решили сделать Польшу великой морской и колониальной державой.

Уже в начале 1920-х годов в Польше были созданы влиятельные полуофициальные организации – Балтийский институт, Польский институт западных марок и Лига польского судоходства, получившая в 1930 г. название Колониальной морской лиги.

Причем «ученые» из Колониальной морской лиги стали доказывать права Польши на часть колоний кайзеровской Германии, отнятых у нее согласно Версальскому договору.

Естественно, что руководили лигой военные во главе с генералом Мариушем Зарусским.

В январе 1936 г. в журнале «Може» была размещена статья защитника польского колониализма К. Езиоранского, суть которой сводилась к следующему: «…только тогда Польша станет великой державой, когда сможет поставлять через порты