Технология лжи. Нацистская антипартизанская пропаганда на оккупированных территориях СССР. 1941–1944 гг. - Иван Иванович Ковтун

фонд П.К. Пономаренко (1902–1984)». Без преувеличения можно сказать, что документальный массив РГАСПИ, относящийся к партизанской тематике, поистине необъятен. Интересующие нас материалы нашли свое отражение в приказах, сообщениях, донесениях, докладных записках, подготовленных как сотрудниками ЦШПД, так и представителями партизанского командования на республиканском и региональном уровнях. Вопросы, связанные с нацистской пропагандой, поднимаются во многих делах. Некоторые из них имеют особое значение, поскольку включают в себя аналитические выкладки, раскрывающие принципы работы германских пропагандистов.

Тема антипартизанской пропаганды отображается в документах архива по-разному. В одном случае она может присутствовать в сообщениях об агентурной обстановке на оккупированных территориях СССР, в другом – в справках ЦШПД по пропагандистской работе среди изменнических частей и подразделений, иногда обнаруживается в переписке ЦШПД с органами РУ ГШ РККА, НКВД – НКГБ СССР и местными штабами партизанского движения, а также в инструкциях ЦШПД, адресованных партизанским бригадам и соединениям.

Отдельного внимания заслуживает фонд начальника ЦШПД. Судя по его материалам, можно с полным основанием утверждать, что генерал-лейтенант П.К. Пономаренко внимательно отслеживал генезис антипартизанской пропаганды. Он отделял ее от остального «нацистского пиара», понимая всю специфику информационной деятельности немцев на этом направлении. К примеру, одно из дел фонда 625 содержит оригинальную коллекцию листовок и газетных материалов, подобранных с учетом основных направлений пропаганды врага против партизан.

Следует также упомянуть о секретной переписке между генералом П.К. Пономаренко и начальником 4‑го Управления НКВД СССР старшим майором госбезопасности П.А. Судоплатовым. Хотя эти материалы в основном посвящены зафронтовой работе отрядов спецназначения НКВД – НКГБ СССР и их взаимодействию с региональными партизанскими формированиями, в записках Судоплатова проскальзывает тема нацистской пропаганды и ее антипартизанской направленности. Данная проблема озвучивается, к примеру, в контексте сообщений «О фашистских изданиях на оккупированной территории». Поскольку этот вопрос находился на контроле у начальника ЦШПД, то сведения о характере и особенностях нацистского влияния на массовое сознание граждан на оккупированных территориях анализировались П.К. Пономаренко постоянно. На это указывают как черновые заметки к докладам генерала для членов Ставки Верховного главнокомандования (ВГК), так и список немецких и коллаборационистских газет, составленный им для понимания того, какие идеологические силы противостоят участникам сопротивления.

К третьей группе источников относятся аутентичные образцы нацистской пропаганды, увидевшие свет в период 1941–1944 гг. Как выше отмечалось, речь идет о немецкой и коллаборационистской периодике, листовках, открытках, плакатах, фильмах, то есть об аудиовизуальных средствах пропаганды, применявшихся в ходе борьбы с партизанами.

Источники этой группы обычно присутствуют во всех архивах, где есть фонды, включающие в себя документы о нацистской оккупационной политике и партизанском движении. Например, ценная коллекция периодических изданий находится на хранении в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). Аналогичные коллекции есть в Российской государственном военном архиве (РГВА), РГАСПИ, ЦАМО РФ, в белорусском НАРБ, в немецких BA-MA и BA-B, в американском NARA. Некоторые собрания пропагандистских материалов существуют при музеях и библиотеках, при университетах, институтах и научных центрах, глубоко изучающих проблемы Второй мировой войны. В частности, уникальная коллекция оккупационной периодики создана при Научно-просветительском центре «Холокост» в Москве.

Исследование нацистских пропагандистских источников (впрочем, как и любой пропагандистской продукции) требует максимально критического отношения. Эти материалы представляют собой результат специфического состояния психики людей, что необходимо учитывать на всех этапах анализа. Критический подход уделяет большое внимание степени достоверности сведений, сообщаемых в источниках, и ставит барьеры на пути сомнительных трактовок, создающих почву для произвольных манипуляций с контентом. Именно эти принципы использовались при изучении нацистских листовок и периодики. В процессе работы с данными материалами важное значение имели следующие факторы: кем, когда и где готовились публикации; какие идеи в них заложены; какие цели и задачи преследовали авторы; каких результатов они достигли.

Всего авторами было проанализировано более 50 подшивок немецких, оккупационных и партизанских газет (свыше 6000 номеров), выявлены сотни публикаций, которые можно отнести к антипартизанской пропаганде. Приблизительно пятая часть заметок, статей, очерков и сообщений, посвященных борьбе с партизанами, готовилась в берлинских кабинетах и попадала на Восточный фронт в виде информационных бюллетеней и руководств, отпечатанных по секретным директивам отдела пропаганды ОКВ, имперских министерств Й. Геббельса и А. Розенберга.

Работа с источниками немецких органов пропаганды велась не только в архивах, но и в библиотеках. Анализировались как отечественные, так и зарубежные публикации, посвященные этому вопросу[6].

К четвертой группе относятся источники личного происхождения. В материалах персонального характера, несмотря на их вторичность, подчас встречаются сведения, не попавшие в архивы, но имеющие существенное значение для исследования. Они дают возможность взглянуть на изучаемый период глазами непосредственных его очевидцев. При этом источники личного происхождения, безусловно, также нуждаются в критическом анализе. В воспоминаниях партизан часто искажаются события и хронология, в канву повествования вводятся абсолютно вымышленные персонажи и нарративы, не имевшие никакой связи с историческими реалиями. Многие мемуары испытали на себе перо цензоров и литературных редакторов. Последние считали уместным насыщать книги идеологически правильными формулировками и штампами советской пропаганды, а также купировать фактологический материал, входивший в противоречие с господствующей доктринальной линией.

Источники личного происхождения, использованные при написании данного исследования, включают в себя: дневниковые записи высокопоставленных деятелей и чиновников Третьего рейха[7]; мемуары и воспоминания бывших участников сопротивления[8], а также их противников – офицеров вермахта и СС[9]; записки бывших коллаборационистов, работавших в период войны в различных административных учреждениях или служивших в изменнических формированиях[10].

Наконец, к пятой группе источников относятся документальные публикации, посвященные вопросам немецкой оккупации. В первую очередь речь идет о сборниках документов, где собраны материалы, касающиеся в том числе и антипартизанской пропаганды.

В процессе отбора источников авторы определили несколько главных направлений, в соответствии с которыми была проведена классификация опубликованных документов. Среди них: материалы о подготовке и реализации нацистской оккупационной политики и пропаганды на Востоке[11]; материалы о преступлениях нацистов[12]; материалы о деятельности советских и германских спецслужб в контексте партизанской войны[13]; материалы о партизанском движении и противостоянии ему со стороны нацистов[14]; материалы о деятельности коллаборационистских формирований[15].

* * *

Нацистской пропаганде в целом посвящено коллосальное число исследований. Многие работы касаются функционирования министерства Й. Геббельса, использования приемов и методов воздействия на массовое сознание, выпуска периодических изданий и плакатов, кино- и радиопропаганды[16] и т. п.

К отдельному направлению можно отнести публикации об органах пропаганды вермахта[17]. Значительное внимание в них уделено информационному обеспечению германской армии, созданию и деятельности отделов и рот пропаганды, применению технических средств. Центром большого количества научных работ являются вопросы нацистской идеологии и ее взаимосвязи с инструментами пропаганды