Русская пехота в последних войнах Российской империи - Сергей Николаевич Бирюк

2-й дивизии и резервным бригадам армии Куроки задерживать обходное движение Восточного отряда, пользуясь удобными для обороны горными позициями около Бенсиху и Тумынлинского перевала.

Остальным частям армии Куроки и армиям Нодзу и Оку атаковать слабый Западный отряд и, разбив его, продвинуться к Мукдену.

Это решение соответствовало и свойствам местности и растянутому фронту наступления русских войск.

В частности, две дивизии Куроки и армия Нодзу направлены на Хамытан против отряда г.-л. Зарубаева, а дивизия Оку вдоль Мандаринской дороги для атаки Западного отряда.

28 сентября с 6 часов утра бой разгорелся по всему фронту.

Главные силы г.-л. Зарубаева находились у Хамытана; к югу от него на высотах у д. Цуньо занимали позицию 8-й Сибирский Томский полк и конный отряд г.-м. Мищенко. Ближайшей поддержкой им служил 5-й Сибирский Иркутский полк с батареей у д. Сялиухэдзы. Бригада г.-л. Maу стояла уступом за правым флангом юго-западнее Хамытана (Двурогая сопка).

С первыми лучами солнца японская артиллерия открыла сильный огонь по позиции Томского полка. Затем пехота Нодзу двинулась в атаку на высоты у д. Цуньо и на Двурогую сопку, а части армии Куроки на д. Пандиаза в обход левого фланга корпуса. На поддержку Томцев были немедленно же направлены остальные полки 3-й Сиб. дивизии, а против войск Куроки выслана бригада 2-й Сиб. дивизии. Таким образом, с раннего утра IV Сиб. корпус был почти целиком втянут в бой.

Ночь с 27 на 28 сентября Томский полк провел в окопах на «Большой сопке». Командир 8-й роты капитан Подстаницкий вспоминал: «Настала ночь. Роту я расположил на опушке рощи, конечно, во всей амуниции, в полной готовности к бою; ружья в руках. От каждого взвода были выставлены часовые. Немного прилегли и задремали. Я с капитаном Селядцевым, лежа у роты под горою и прикрываясь буркою, писал донесение о своих вчерашних и сегодняшних действиях, с приложением взятых мною в японском окопе трофеев, каковыми были: японская шапка, опушенная мехом, патронные сумки с патронами, тесак, котелки для чая, ранцы и другие вещи… Нашлась какая-то завалящая корка хлеба, и я ее съел с жадностью. Продрогнув, я завернулся в бурку, творя молитву Тому, от Которого все мы – трудящиеся и обремененные – жаждем помощи и успеха в предстоящем бою. А он, бой, с рассветом начнется. Это ясно как Божий день. Огней разводить не приказано… Тревожит дремота. Холодная ночь, а в опушке рощи совсем прохладно и сыро. Скоро утро. Взойдет солнышко и немного обогреет!..»

День 28 сентября 1904 года оказался «жарким». Маньчжурская армия должна была возобновить наступление. Вперед должны продвигаться лишь главные силы, а Томский полк и в этот день продолжал удерживать позиции, завоеванные 26 сентября.

С первыми лучами солнца японцы открыли сильный огонь по позиции Томского полка. Снаряды летели с фронта и флангов. Положение сразу стало критическим. Японские батареи были далеко, вне досягаемости ружейного огня. Полку пришлось терпеть, таять и страдать, не имея возможности ответить. Вскоре обнаружилось, что значительные силы японской пехоты охватили полк. К артиллерийскому обстрелу добавился и ружейный огонь. Многие бойцы вскоре были убиты или ранены. Используя многочисленные складки местности, укрываясь в лощинах и оврагах, японская пехота перешла в атаку. Несмотря на значительные потери, Томский полк стойко удерживался на «Большой сопке», прицельным ружейным огнем обстреливая неприятеля и отбивая атаку за атакой, поддержанные артиллерийским огнем.

Полковая история Томского полка сообщает: «К 8 часам утра, то есть через 2 ½ часа от начала боя, в полку уже был ранен командир полка, подполковник Борисов, все штаб-офицеры, ⅔ обер-офицеров и ⅓ всего состава нижних чинов. В резерве полка осталось ½ роты. Во многих ротах уже не было ни одного офицера. Ротами командовали фельдфебели. Вступивший в командование полком капитан Селядцев прежде всего постарался привести в порядок расстроенные страшными потерями части полка. В этом помогли ему несколько оставшихся невредимыми офицеров. После полудня японцы с большой яростью стали обстреливать томцев, а их пехота непрестанно обрушивалась то с фронта, то с флангов, не доходя 100 шагов до наших позиций, но не выдерживала и скатывалась назад. Томцы много раз в этот день и сами переходили в атаку на японцев, осаживая их на прежнее место. К сожалению, наша артиллерия не могла поддержать Томцев, значительно выдвинувшихся вперед и располагавшихся на кручах горы».

Одна из атак, предпринятая после полудня ротами 4-го батальона Томского полка против обходившей массы японской пехоты, стоила жизни нескольким десяткам нижних чинов и двум ротным командирам.

В своем донесении генерал Зарубаев писал о них следующее: «В 1 час 30 мин. дня японцы кинулись в атаку на правый фланг Томцев: первая линия была отбита штыками, благодаря доблести капитана Томского полка Карякина, командира 15 роты, который, подпустив неприятеля поближе, с криком: «Ура! Братцы, бей их!» – кинулся вперед вместе со штабс-капитаном Безсоновым (командиром 16 роты), убитым в этой контратаке. Оба ротных командира погибли тут».

Несмотря на молодецкие штыковые контратаки, томцы, потеряв героев-офицеров, подались назад. В это время прибыли батальон Иркутского и батальон Семипалатинского полков, под командованием командира Семипалатинского полка полковника Стельницкого. Введя свежие роты в боевую линию, полковник Стельницкий привел роты Томского полка в порядок и остановил японское наступление.

К вечеру 28 сентября Томский полк, точнее сказать, горсть уцелевших бойцов, сохранила за собой все, что было взято в атаках 26 сентября. Этот успех стоил полку значительных жертв. Были убиты капитан Карякин, штабс-капитан Безсонов, поручик Жуков, подпоручик Струнин. Умер от ран капитан Врублевский. Были ранены и контужены 24 офицера. Нижних чинов было убито 132 и пропало без вести – 332, ранено 814. Некоторые роты потеряли убитыми и ранеными свыше 100 человек. Так, в 14-й роте капитана Теплова из строя выбыло 138 бойцов. Всего 8-й пехотный Сибирский Томский полк в этот день потерял 1166 нижних чинов.

Потери 4-го и 29-го пехотных полков 2-й пехотной дивизии, атаковавших позиции Томского и Иркутского полков, составили 200 убитых и 696 раненых.

Генерал Зарубаев в 18.35 отдал приказ: «Частям оставаться на занимаемых позициях и деятельно укрепляться». Однако, получив информацию о том, что в Томском полку осталось в строю только 5 офицеров и выбыло более половины полка из строя, а также о высоких потерях Иркутского и Семипалатинского полков, Зарубаев изменил свои намерения. Генерал принял решение отвести войска на высоты южнее Хамытаня, оставив сторожевое охранение на высотах, которые обороняли томцы,