Кровавый бокаж. Битва за Нормандию-44 - Евгений Николаевич Музальков

подумать, что такое возможно». Посчитав принятые пехотинцами меры предосторожности недостаточными, прибывшие позже саперы лейтенанта Роберта Джонсона вывели из строя все вооружение бункеров и взорвали на выходах из туннелей несколько мощных зарядов тротила.

Хотя проблемы обеспечения и связи с передовыми частями, вклинившимися во вражескую оборону, еще не были до конца решены, генерал Више был настроен продолжать наступление и покончить с Позицией «F». Этот обширный опорный пункт, состоящий из узла обороны W54 в непосредственной близости от перекрестка 177, узла обороны W521 у Ле Руж Тер далее по шоссе и узла обороны W522 сразу севернее Ла Гласери, представлял собой последний рубеж на пути к Шербуру с северо-востока. В поддержку атаки 313‐го пп был организован налет истребителей-бомбардировщиков, но пилоты промахнулись мимо целей. Узнав об этом, генерал Више оперативно вызвал второй удар авиации, но излишняя спешка не привела к добру. Никто не известил об этом 3‐й батальон 313‐го пп. Две его роты продолжили наступать и даже частично подавили оборону узла обороны W54, когда 48 «тандерболтов» сбросили бомбы практически им на головы. Батальон понес большие потери и откатился назад. Пока вдоль главного шоссе разыгрывались эти драматические события, западнее, в секторе 314‐го пп, рота «А» 1‐го батальона, которой посчастливилось наткнуться на слабое место в обороне противника, вышла к небольшой деревушке Ла Лож, доминирующей над Шербуром. Впервые американские солдаты получили возможность лицезреть свою цель. Перед ними лежал Шербур, такой близкий, но пока еще недосягаемый. И этот вид давал надежду, что конец битвы близок.

Вечером 23 июня генерал фон Шлибен был назначен главнокомандующим всех сил в районе Шербура, приняв также пост коменданта города. Днем ранее Гитлер отправил ему личное сообщение, призывая действовать как Гнейзенау при обороне Колберга. «Даже если ситуация станет хуже некуда, ваша задача состоит в том, чтобы сражаться за каждый дом и оставить противнику не порт, а груду развалин… Весь немецкий народ, да и весь мир следят за вашей битвой. От вас во многом зависят результаты и ход операций по уничтожению вражеских плацдармов, и честь немецкой армии теперь в ваших руках». В Берлине считали, что благодаря географическим особенностям и мощной полосе обороны Шербур может успешно сопротивляться в течение нескольких месяцев. Шлибен же настаивал на немедленной переброске в порт подкреплений и грузов снабжения, поскольку его запасы стремительно таяли. Начиная с 20 июня, Люфтваффе пытались снабжать город по воздуху, сбрасывая грузы по ночам, но это была капля в море. Предложение доставить войска в город на тяжелых планерах отвергли сходу, понимая, что ни при каких обстоятельствах им не пробиться сквозь воздушный зонтик, созданный союзниками над Котантеном. Примерно так же обстояли дела и с поставками по морю. Подлодкам удавалось проскочить в порт под носом у флота союзников, но доставляемый ими тоннаж мало что мог изменить. 23 июня по инициативе Роммеля расквартированный в Сен-Мало 15‐й парашютно-егерский полк подняли по тревоге и приказали готовиться к высадке южнее Шербура. Но позже днем поступил приказ об отмене. Очевидно, несмотря на иллюзии верховного командования, в полевых штабах Вермахта, Люфтваффе и Кригсмарине начали понимать, что дни Шербура сочтены. В ночь с 23 на 24 июня последние военные суда ушли из его гавани, а инженерные войска приступили к работам по уничтожению инфраструктуры порта.

Рядовой Джон Вильчевский бреется в окопе перед финальным штурмом Сухопутного фронта Шербура.

24 июня: коллапс

Требовалось время, чтобы уведомить все подразделения на передовой, что приказы отныне будут поступать не от Саттлера, а от фон Шлибена, и в его штаб следует отправлять донесения. Сделать это было непросто и, как отмечают многие немецкие документы, в момент, когда дорога была каждая минута, «много времени тратилось впустую на отправку рапортов и важных сообщений в штаб Саттлера». Утром 24 июня служба радиоразведки 7‐го корпуса перехватила донесение фон Шлибена в штаб 7‐й армии. Новоиспеченный комендант крепости Шербур докладывал: «Связь с несколькими батальонами на передовой отсутствует… Мощные бомбардировки форта дю Руль и зенитных позиций… Фосфорные бомбы вывели из строя восемь батарей ПВО. Невозможно на настоящий момент перегруппировать артиллерию… Враг атакует опорные пункты Ле Руж Тер и Ле Гило… Вся гавань завалена обломками. Все понимают бедственность нашего положения… Мы полностью сокрушены вражеским артогнем». Это сообщение станет последней весточкой от Шлибена, через несколько часов он полностью лишится связи с немецкими силами за пределами Котантена. Со своим личным дневником фон Шлибен был еще более откровенен: «Сконцентрированный вражеский огонь и воздушные атаки раскололи фронт. Многие батареи выведены из строя или уничтожены. Боевая эффективность снизилась значительно. Войска, зажатые на ограниченном пространстве, едва ли смогут продержаться дольше 25 июня».

План 7‐го корпуса на 24 июня логически вытекал из оперативной ситуации и успехов, достигнутых накануне. Полки на флангах – 60‐й и 22‐й – будут по‐прежнему сдерживать вероятные попытки вражеских сил прорваться в город с запада и востока. Остальная часть корпуса сосредоточится на нейтрализации кольца старых французских фортов – последнего рубежа на пути в Шербур. 9‐й пехотной дивизии при поддержке ВВС и артиллерии предстоит овладеть высотами юго-западнее города. Главными целями 79‐й пд станут опорный пункт «Ла Мар-а-Канард» и форт дю Руль, доминирующий над городом с юга. 4‐й пд предстояло овладеть деревней Турлавиль и зачистить примыкающую к деревне местность. Как только эти задачи будут выполнены, корпус сможет начать штурм непосредственно Шербура.

В секторе ответственности 4‐й пд образовался значительный разрыв между порядками ушедшего далеко вперед 12‐го пп и увязшего у Ла Гласери 8‐го пп. Пытаясь ликвидировать его, генерал-майор Бартон подключил поддержку авиации. В 07:00 истребители-бомбардировщики атаковали помеченные фиолетовыми дымами позиции двух опорных пунктов перед фронтом 2‐го батальона, после чего в ход вступила артиллерия 29‐го полевого дивизиона. Под прикрытием огневого вала рота «Е» подобралась вплотную к опорному пункту в готовности начать атаку, едва только артиллерия последним залпом поставит впереди дымовую завесу. Однако по досадной оплошности дымовые снаряды упали с большим перелетом. Тем не менее, командир роты лейтенант Ребарчек принял решение атаковать. ЖБД батальона описывает дальнейшие события следующим образом: «Примкнув штыки, рота «Е» наступала через сад и живую изгородь, за которой натолкнулась на плотный огонь со стороны вражеских позиций. 1‐й взвод достиг небольшой насыпи сразу за линией колючей проволоки и с этой позиции подавил 40‐мм орудие на позиции у развилки дороги, но больше ничего сделать не мог. Правее 3‐й взвод, остановленный мощным фронтальным огнем, получил приказ сместиться еще правее под прикрытие изгороди». Совершив этот маневр, взвод попал под перекрестный огонь с двух сторон. Немцы тем временем выдвинули вперед контрштурмовую группу и «забросали роту «Е» всем, что