Подводный флот Гитлера - Алекс Бертран Громов

субмарин оказались малоэффективными против дальних бомбардировщиков союзников, и поэтому уже летом 1943 г. на подлодках стали размещать двое спаренных Flak 38 на верхней платформе и счетверенную установку на нижней (в «Зимнем саду»). Позже на вооружение была принята автоматическая 37-мм пушка Flak M 42.

Было ли зенитное вооружение немецких субмарин эффективным? Об этом можно судить по количеству сбитых самолетов и собственных потерь. Соотношение не в пользу подлодок: союзная авиация потопила в годы войны 247 немецких подводных лодок (не считая потопленных в своих портах и на базах, а также обнаруженных авиацией и потопленных надводными кораблями союзников), в то германские субмарины за тот же срок сбили 125 самолетов союзников. Авиация полностью использовала свое преимущество – скорость, поскольку большинство подлодок рейха погибли, попав под внезапную атаку с воздуха.

Мины. Разновидности и эффективность

Другим оружием, используемым субмаринами, были мины. Помимо специализированных минных заградителей, их ставили и обычные подлодки, особенно в начале войны. Во время Второй мировой войны в Германии было разработано несколько типов мин: TMA, TMB, TMC и SMA. Если в начале войны преимущественно использовали мины с магнитным и индукционным замыкателями, то во время первого этапа битвы в Атлантике появились и акустические мины, а через несколько месяцев началась серийное производство акустико-индукционных мины и мин с магнитно-многоступенчатыми замыкателями. Следующей стадией совершенствования кораблепотопления стали появившиеся в 1943 г. гидродинамические мины, которые срабатывали под днищем корабля из-за изменения давления. Модифицировались и контактные мины – к довоенным разновидностям (гальваноударные, ударномеханические, электрические и электромеханические) добавились ударноэлектрические и мины с плавающей антенной.

В книге Дёница «Немецкие подводные лодки во Второй мировой» рассказывается о первом использовании мин немецкими субмаринами: «Из-за небольшого числа подводных лодок и приказов, ограничивших их боевую деятельность, я очень невысоко в начале войны оценивал наши шансы на успех в борьбе с торговым судоходством. Поэтому прилагались усилия к тому, чтобы, по возможности, наносить урон противнику в его территориальных водах, то есть в пределах прилегавшей к побережью трехмильной полосы. Боевые действия должны были вестись на подходах к портам и в узлах коммуникаций. Для этой цели имелось два типа донных мин: ТМ-В с боевым зарядом 400–500 кг, пригодная для постановки на глубинах 25–30 метров, и ТМ-С (с начала 1940 г.) с боевым зарядом 100 кг, пригодная для глубин до 35 метров. Взрыватель этих мин срабатывал под действием магнитного поля судна в тот момент, когда оно проходило над миной. Оба типа мин отличались удачной конструкцией.

Международное право допускало постановку мин в территориальных водах без предварительного предупреждения. Кроме того, при ведении боевых действий вблизи побережья противника возрастали возможности для применения торпедного оружия по его боевым кораблям». В основном постановкой мин занимались небольшие подводные лодки, «челноки» типа II, которые сами немецкие подводники часто называли «пронырами» за их способность проникать в самые труднодоступные места. Более подробно о результатах минирования побережья Британии рассказывается в разделе «Первый год войны».

«Челноки» перед отправлением на задание дополнительно вместо торпед принимали в торпедные аппараты еще 6–8 мин, и, аккуратно пройдя британский минный оборонительный пояс (продемонстрировавший тем самым свою ненадежность), ставили мины не только на подходах к портам, но случалось – и в самих английских портах и местах стоянки вражеских судов. Среди мастеров постановки мин был будущий прославленный подводный ас капитан-лейтенант Отто Кречмер, командир субмарины U-23. В результате действий немецких подводников британскому Адмиралтейству пришлось отдать приказ тщательно тралить морские пути, которые затем объявлялись свободными от мин и безопасными для торговых судов, при этом даже такое траление не всегда гарантировало проплывавшим судам безопасность от мин, что вызывало протесты нейтральных государств, чьи транспорты подрывались на германских минах. В результате Адмиралтейством несколько районов вблизи Ливерпуля были объявлены опасными для плавания, и потом пришлось закрыть на время и сам Ливерпуль. На помощь пришли американцы, поставившие Британии десятки тральщиков.

Но британские моряки сами смогли «выловить» две немецкие магнитные мины (сброшенные на мелководье немецким самолетом), и английские военные инженеры нашли способы борьбы с минами – первоначально суда «просто» размагничивали, а потом усовершенствовали этот вариант. По приказу Адмиралтейства к началу 1940 г. около тысячи транспортов было снабжено компенсационной обмоткой, и опасность от магнитных мин сведена практически к нулю. Но оставались и другие типы мин, к тому же английским тральщикам приходилось сталкиваться с комбинированным использованием немцами разных типов мин. До наших дней дошли воспоминания руководителя советской военной миссии в Англии адмирала Николая Харламова о посещении одного из английских тральщиков и боевых буднях английских «морских саперов», и в том числе – и суевериях: «Это было в 1942 г. Англичане передали нам несколько тральщиков с оборудованием для обезвреживания электромагнитных мин, и я решил испробовать их в деле. Подходящий случай вскоре представился: немцы забросали устье Темзы электромагнитными минами. Договорившись с морским министром, я отправился из Лондона на юг. В порту меня встретил коммодор бригады тральщиков, рослый моряк с мужественным обветренным лицом. Выслушав меня, он покачал головой: «Сегодня это невозможно, сэр. Давайте отложим траление на завтра». – «Но почему?» – «Сегодня тринадцатое число. И потом пятница». – «Ну и что?» – «Обязательно случится несчастье». – «Мы в эти предрассудки не верим». – «Нет, сэр, это невозможно, – твердил коммодор, – тем более – тринадцатое число!» – «Пустяки», – убеждал я… Коммодор колебался, попыхивая своей трубкой. «И потом я прибыл из Лондона. У меня уйма дел, мне нужно срочно возвратиться назад».

Этот аргумент, видимо, подействовал.

«Хорошо, адмирал, – сдался, наконец, мой коллега, – но только вы должны надеть спасательный пояс. Как все». – «Не буду нарушать ваших правил. Как все, так и я».

Тральщик медленно двинулся в опасный район Темзы. Стояла холодная сырая погода. Порывы ветра вспенивали воду. Я стоял вместе в коммодором на мостике, вглядываясь в темные, мутные волны. Коммодор нервничал, хотя старался этого не показывать. Он был явно убежден, что безбожник-большевик накличет беду.

Наконец раздался грохот, и встал, осыпаясь, огромный столб воды. Нас обдало брызгами. «Одной миной в Темзе меньше», – сказал я, слегка толкнув в плечо коммодора. Он улыбнулся… За четверть часа мы обезвредили еще мины три. Но тут у моего коллеги сдали нервы. «Хватит, адмирал. Не будем больше испытывать судьбу…» – «Хватит так хватит», – согласился я – переубедить коммодора так и не удалось… Живучесть предрассудков у английских моряков меня всегда поражала». По мере совершенствования работы тральщиков эффективность использования субмарин для постановки мин (да при нехватке самих подлодок!) падала, и поэтому немецким лодкам вновь пришлось переключиться на использование торпедного оружия.

Об использовании мин рассказывается в книге М. Морозова «Германские подводные лодки