Израильская армия: Люди и войны - Александр Шульман

На отдельных участках сопротивление арабов было упорным, особенно на рубеже, который удерживал батальон тяжелых русских танков ИС-ЗМ со 122-миллиметровыми орудиями. Израильские военные позже признавали, что это был неудобный и опасный противник. Однако, как и рассчитывал израильский Генштаб, судьба Западного фронта была решена в первые два дня войн

Командующий танковыми войсками генерал И. Таль исповедовал тактику глубоких танковых прорывов и оставлял позади своих подвижных соединений рассеченные египетские дивизии, «поручая» их второму эшелону наступающей армии.

Египетская армия была разгромлена и понесла тяжелейшие потери — более восьмисот танков уничтожено или захвачено. Среди них двести девяносто Т-54, 70 ИС-ЗМ, 82 Т-55, 245 Т-34-85, примерно полсотни «шерманов», тридцать ПТ-76 и несколько десятков СУ-100.

Потери Израиля составили примерно сто тридцать танков.

Решив проблему в Синае, 9 июня шесть израильских бронетанковых бригад «центурионов» перешли в наступление против сирийских войск — на Северном фронте.

Завязались тяжелые и очень интенсивные бои, где на стороне арабских войск было преимущество, заключенное в самом характере местности — враг прочно закрепился на господствующих Голанских высотах. На возвышенностях каменистых Голанских высот занимали позиции Т-54А.

На северном фронте десантная бригада штурмом взяла вражеские укрепления на горе Хермон и обеспечила захват Голанских высот. По труднопроходимым горным тропам наступала 36-я танковая дивизия генерала Пеледа, которая через трое суток ожесточенных боев вышла в предместья Дамаска.

От окончательного разгрома сирийцев спасло только срочно принятое ООН под давлением СССР «прекращение огня». Израильские танки остановились в тридцати километрах от Дамаска...

10 июня, когда стало ясно, что арабы разгромлены, руководство СССР передало американцам угрозу прямого вмешательства в войну против Израиля:

«Израиль ведет боевые действия, продвигаясь к Дамаску. Настал решающий момент, когда мы вынуждены — в том случае, если военные действия не прекратятся в ближайшие часы, — принять самостоятельное решение. Мы готовы к этому шагу. Однако подобные действия могут привести к столкновению, которое закончится катастрофой. Мы предлагаем вам потребовать от Израиля прекратить военные действия без всяких предварительных условий. В случае, если это не произойдет, передайте Израилю, что мы примем необходимые меры, включая военные действия».

В тот же день СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем.

Как рассказал генерал В.Решетников, занимавший в то время пост заместителя командующего советской авиации дальнего действия, в своем интервью телеканалу Русия аль-Яум, 10 июня он получил приказ о нанесении бомбовых ударов по ядерному реактору в Димоне и по ряду других целей на территории Израиля.

Согласно приказу, для выполнения этой авантюрной задачи предполагалось использовать тридцать стратегических бомбардировщиков ТУ-16, которые были сконцентрированы на военных аэродромах на Украине и Северном Кавказе.

Кратчайший маршрут полета пролегал через Турцию и потому советские власти срочно обратились к туркам обеспечить свободный пролет русских стратегических бомбардировщиков через турецкую территорию. Это требование было передано Турции еще 5 июня.

В своих мемуарах генерал В.Решетников так описывает события тех дней: «Получаю боевое распоряжение: подготовить полк ударных самолетов и нанести бомбовый удар по израильским военным объектам. Следует их перечень.

В один из гарнизонов летит сигнал боевой тревоги. Подвешиваются бомбы, заливаются баки. Летчики и штурманы всматриваются в карты, прокладывают линии пути к целям.

А мои закрытые телефоны «ЗАС» и «ВЧ» не умолкают. Указания, противореча предыдущим, следуют одно за другим. Голоса раздраженные, взвинченные, нетерпеливые. Ничего удивительного. Они сами— и командующий Дальней авиацией Агальцов, и его штаб, — сидя под крепким генштабовским прессом, только успевают ретранслировать многоканальный поток грозных приказов и распоряжений, стекавшихся в конце концов в тот замордованный гарнизон.

Больше всего меня «умилило» строгое предупреждение насчет того, чтобы ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не допустить боевых потерь.

Но вскоре сообразив, что тут гарантий быть не может, в Москве кого-то осенила счастливая мысль, воплотившаяся в очередное распоряжение: документы у летного состава изъять, звезды на самолетах смыть, а на их место накрасить египетские опознавательные знаки. И чтоб немедленно!

Черт возьми! С документами ладно— в одно мгновение. А где найти смывку, набрать столько краски? Самолетные знаки только издали кажутся крошечными. Их же малевать нужно несколько дней! Мажем наши несчастные кили, фюзеляжи и крылья кое-как. Спешим. Краске нужно подсохнуть хотя бы в течение суток. Но куда там! Накатал— и вылетать.

На исходный аэродром, где предстоит дозаправка, а затем и вылет на боевое задание, отправляем первую пару. Может, просто поостыв, но Москва потихоньку выпускает пар. Сначала звонок: вылет по особой команде. Но ее все нет и нет. Потом пришел «отбой».

Все облегченно вздохнули— командиры, летный состав, насмерть перепуганные семьи. Вернувшихся с аэродрома дома встречали как уцелевших на войне. Обрадовался отбою и я, но на душе было скверно.

Невольно мутила вся эта унизительная попытка вмешаться в чужую войну по-воровски, исподтишка. А случись кому-то лежать в аравийских песках— открестились бы от них, глазом не моргнув. Неловко было и перед моими ребятами, вовлеченными в эту несостоявшуюся авантюру и проглотившими преподанный им урок вероломства и непорядочности.»

На восточном фронте тяжелые бои развернулись за восточный Иерусалим. Десантникам под командованием полковника Моты Гура пришлось преодолевать ожесточенное сопротивление врага, рукопашные схватки шли за каждый дом.

Ситуация осложнялась запретом командования на применение в бою тяжелой техники, чтобы не причинить ущерба религиозным святыням Иерусалима.

Наконец, 7 июня бело-голубой флаг со Звездой Давида взвился над Храмовой горой Иерусалима и полковник Гур сказал по рации слова, вошедшие в историю Израиля: «Храмовая гора – в наших руках! Повторяю, мы взяли Храмовую гору! Я стою возле мечети Омара, у самой Стены Храма!».

К 12 июня 1967г. активная фаза боев была завершена. ЦАХАЛ одержал полную победу над войсками Египта, Сирии и Иордании. Израильские войска захватили весь Синайский полуостров (с выходом на восточное побережье Суэцкого канала) и район Газы у Египта, западный берег реки Иордан и восточный сектор Иерусалима у Иордании и Голанские высоты у Сирии. Под израильским контролем оказалась территория в семьдесят тысяч квадратных километров с населением более одного миллиона человек.

Арабские потери за шесть дней боев, по данным Британского института стратегических исследований, составили: семьдесят тысяч человек убитыми, ранеными и пленными, около тысячи двухсот танков (в основном советского производства).

Потери арабов были катастрофическими. Из 935 танков, имевшихся в Синае к началу военных действий, Египет потерял больше чем 820: 291 T-54, 82 T-55, 251 T-34-85, 72 ИС-3M, 51 СУ-100, 29 ПТ-76, и около 50 «Шерман» и M4/FL10,