Операция «Багратион». «Оба удара главные…». К 75-летию операции - Михаил Владиславович Синицын

На запросы 9-й армией резервов штаб группы армий «Центр» 15 июня направляет к Бобруйску 20-ю танковую дивизию. Ранее там уже была сосредоточена 707-я пехотная дивизия, также из резерва группы армий, 15 июня штаб дивизии находится в районе Ступени. Таким образом все резервные дивизии группы армий сосредотачиваются на участке 9-й армии.

16-го числа заканчивается сосредоточение советских войск под Паричами. 9-я немецкая армия докладывает о нахождении в данном районе 10 стрелковых дивизий, танкового корпуса и танковой бригады. Вместе с тем в журнале 9-й армии указывается: «При данной общей тенденции к увеличению плотности артиллерии бросается в глаза, что 134-я пехотная дивизия (у Рогачева. – М. С.) не сообщает о массировании артиллерии или пристрелке»[488].

Наблюдая сосредоточение советских войск под Паричами, 9-я армия просит у штаба группы армий «Центр» только на это направление (именно в район у р. Березины): два дивизиона легких и средних гаубиц, один минометный дивизион, один полк реактивных минометов, бригаду штурмовых орудий и подразделение «Тигров»[489]. Группа армий таких сил не предоставляет.

Как мы видим, основное внимание противник уделял районам, как потом писали многие советские генералы, «непроходимым» и именно в этих районах ожидал главный удар, с тем лишь отличием, что использование танковых соединений противник ожидал у р. Березина. С 12 июня немецкое командование последовательно стремилось раскрыть наступательный потенциал советских войск только на этом направлении. 16 июня в район Углы – Стасевка перебазируются подразделения резервной 707-й пехотной дивизии. Теперь они стоят гораздо ближе к линии фронта под Паричами, нежели к рогачевскому участку.

17 июня штаб 9-й армии временно определяется с местом нанесения главного удара. Главный удар – южнее Паричей, вспомогательный – на участке Рогачев – Озеране[490]. На следующий день это утверждение вновь окажется под вопросом. На первом участке немецкая разведка докладывает о 100 новых батареях, на втором – всего лишь об 11. Причем усиление рогачевского участка отмечается впервые. На участок 41-го танкового корпуса под Паричи уже частично стянуты резервы всех корпусов 9-й немецкой армии. Генерал А. Гаман, комендант г. Бобруйска, также на допросах 1–2 июля 1944 г. указывал: «Мы ждали наступления, но неизвестно было, где его русские войска начнут. Предполагали, что если на этом участке будет наступление, то южнее Березины»[491].

Управление штаба командующего артиллерией 65-й армии докладывало после завершения Бобруйской операции: «Активная авиаразведка, показания русских военнопленных, подслушивание разговоров по телефону, а также усилившаяся артиллерийская стрельба нашей артиллерии дали возможность командованию 9-й армии предполагать о готовящемся наступлении нашей армии и предпринять ряд подготовительных мер…»[492] Противнику удалось частично уплотнить части, находящиеся в первой линии обороны, дивизионными резервами. Главная часть резервов была сосредоточена и подготовлена противником для занятия второй линии обороны. Далее указывалась: «основная группировка артиллерии противника, отмечавшаяся в районе зап. Ельнички, перед началом советского наступления была уменьшена в данном районе за счет увеличения мощности артиллерии на участке Радин – Петровичи, что было впоследствии подтверждено показаниями пленных и документами, так как именно на этом участке командование 9-й армии ожидало наступления». То есть даже в советских документах отмечалось, что направление удара 65-й армии было скомпрометировано.

18 июня, запись в журнале боевых действий 9-й нем. армии: «После сегодняшней авиаразведки положение войск противника окончательно не установлено»[493]. В этот же день, 18 июня, в журнале боевых действий 18-го стрелкового корпуса 65-й армии, стоящего на направлении главного удара армии, указывалось, что «в ночное время (противник. – М. С.) значительно усилил огневое воздействие по районам строительства мостов и гатей»[494]. По позициям корпуса противник выпустил до 1800 снарядов. При этом никаких перемещений на переднем крае не наблюдалось[495].

В в отчетном документе о действиях артиллерии в период Бобруйской операции указывалось, что с 18 июня наблюдалось усиление авиаразведки. Отмечалось, что авиация противника одиночными самолетами в течение всего периода подготовки операции вела особенно усиленную разведку на участке 65-й армии. Поэтому опять же ставится под сомнение тезис о внезапности советского удара под Паричами. Всего с 10-го по 23 июня противник совершил здесь 430 самолетопролетов, 187 из которых – 18 июня 1944 года.

Активность же авиации противника 18 июня, по-видимому, в том числе связана с тем, что из-за срыва сроков подготовки операции пришлось пренебречь некоторыми мерами маскировки. Штаб артиллерии фронта в своем докладе указывал: «Меры маскировки если и не были проведены в полной мере (в последние 3-4 дня перед операцией, из-за недостатка времени, выгрузка и движение проводились и днем и ночью), тем не менее цель была достигнута: противник своевременно сосредоточения наших войск не обнаружил и никаких контрмер крупного порядка, которые могли бы повлиять на исход наступления, принять не мог»[496]. Полностью меры по маскировке войск претворены в жизнь не были, хотя зачастую именно так впоследствии и утверждалось. Поэтому противник вполне мог в некоторой степени установить скопление войск.

В этот же день «из надежных источников» в штаб 9-й армии поступила информация, что в траншеях на рогачевском участке побывал маршал Жуков, прибывший как замена заболевшему Рокоссовскому. Источником информации ставится отдел Ic, разведывательный отдел штаба 9-й армии. Все указывает на то, что отдел получил дезинформацию от советской разведки. Тактика проведения радиоигр и их задачи ставились исходя из информации специально созданной в Генеральном штабе группы, возглавляемой начальником оперативного управления ГШ КА С. М. Штеменко. Из 61 подконтрольной чекистам немецкой агентурной радиостанции со второй половины 1943 г. по май 1945 г. в основном на дезинформирование противника было задействовано 35, то есть более 50 % от общего количества[497].

В разговоре командующего 9-й армией генерала от инфантерии Х. Иордана с начальником штаба группы армий «Центр» генерал-лейтенантом Г. Кребсом последний заявил, что группа армий не может предоставить резервы, так как на участке 2-й немецкой армии, граничащей с группой армий «Северная Украина», также наблюдается усиление советских войск[498]. Таким образом, в крупномасштабное наступление войск Красной армии именно на этом участке советско-германского фронта верил далеко не только А. Гитлер, но и командование всей группы армий «Центр».

Штаб 16-й ВА впоследствии отмечал, что активность действий авиации противника за июнь месяц значительно снизилась, особенно низкой она была в период проведения Бобруйской операции. В этот период активность не только не повысилась, но и была значительно ниже периода затишья.

Войсками ПВО фронта в отчетном месяце отмечено 3658 самолетопролетов, из них 1126 – ночью. По направлениям самолетопролеты распределялись: бобруйское – всего 1363, из них ночью – 366; ковельское – всего 2295, из них ночью – 760. Опять же стоит обратить внимание на гораздо