Тайны и судьбы мастеров разведки - Сергей Маслов

Что сказать по этому поводу? Разведчику бдитель­ности стесняться не следует, если он профессионал, а не Штирлиц из анекдота, в котором тот разгуливал по Унтер-ден-Линден с красным флагом (и еще никогда не был так близок к провалу). И еще о бдительности. Мне до жути хотелось переступить порог дома по адресу Ангелика-штрассе, 4. В немецких газетах писали, что вилла окружена высоченным забором. Но он оказался так себе — кажется, даже я со своими 100 килограммами мог бы перемахнуть через него «ножницами». Но калитка была открыта. Рядом вывеска: «Антропософское общество». Поинтересовался у женщины-почтальона, опустившей в почтовый ящик корреспонденцию: кто в домике живет?

— Да это что-то вроде больницы, — ответила она.

— А как насчет инфекции? — осторожно осведомился я.

— Да не волнуйтесь, не заразитесь.

Позвонил. Тишина..Дверь была чуть приоткрыта. Пере­ступил порог. Справа две двери (пишут, что Путин работал на первом этаже). Слева лестница, ведущая на второй этаж. Вдруг из дальней двери появляется очаровательная брюнет­ка в косынке интенсивно розового цвета. Такого же цвета халатик. С искренней улыбкой едва успеваю произнести:

— Здравствуйте. Я — российский журналист.

Брюнетка испуганной птицей как с цепи сорвалась (если такую нелепицу вообще можно себе представить). Я только услышал:

— Спасибо. До свидания!

Под ручку меня — и на выход! Вот бдительность! Да за кого меня приняли? За агента Путина? А может, за бесов­скую силу? Вообще-то это мне, православному, следовало кричать: свят, свят, свят. Потому что попал я в религиозную секту, которая недавно разместилась на вилле. Угодил в логово последователей мистической доктрины, разработан­ной еще в 1913 году швейцарцем Рудольфом Штейнером. Только и успел я подумать: мог ли представить Владимир Владимирович, какие люди придут ему на смену?

Я поехал в Дрезден и Лейпциг. Но не поехал в Бонн. А именно там в последнее время западные журналисты искали следы Путина особенно интенсивно.

Кто же пустил всю журналистскую братию по ложному следу? Я добрался до этого человека. Имею честь пред­ставить читателю автора легенды о том, что Путин якобы начинал свою шпионскую карьеру в 1975 году в Бонне в качестве корреспондента ТАСС и в конце 70-х годов был выдворен из Западной Германии. То, что потом разошлось но всему миру, на что клюнули такие респектабельные издания, как, к примеру, «Тайме», родилось в голове жур­налиста из дрезденской газеты «Зексише цайтунг» Кри­стиана Штрифлера. Вот я сижу перед ним. Нет, это скорее он передо мной восседает. Потому что вид у него такой, будто я должен взирать на него, как паломник на святыню. Ему на вид слегка за сорок, круглое лицо, темные волосы с кудряшками, очки.

— Скажите, на ваши авторские права относительно версии о Путине под крышей ТАСС никто не покушается? Вы действительно были пионером темы?

— Да, я написал об этом первым. Другие лишь на меня ссылались.

— Могу я поинтересоваться, где вы почерпнули ин­формацию?

— Ну, вы знаете, у каждого найдется пара источников, которые он ни при каких обстоятельствах не станет рас­крывать.

— Эти источники из спецслужб? -Да.

— Пробовали вы проверить информацию?

— У нас не было времени. Новость нужно было пода­вать «горячей». Да мы ничего не утверждали, мы высказали предположение.

(Здесь Штрифлер лукавит: о Путине как журналисте в Бонне он писал в утвердительной форме.)

— Задумывались ли вы, что ваша информация прове­ряема в принципе?

— Как проверить? БНД (германская разведка — Примеч. авт.) в официальном порядке говорит: «Неї». Ведом­ство по охране конституции (контрразведка. — Примеч. авт.) говорит: «Нет». Федеральное ведомство по печати, министерство иностранных дел — все в один голос от­рицают. Нам говорят: «Неужели вы не понимаете: если федеральное правительство вдруг официально заявит, что будущий президент России шпионил в ФРГ,—это же будет иметь последствия».

— Но ведь есть элементарный способ проверки, которым пользуются все серьезные журналисты: по­иск свидетелей. В Москве, к примеру, немало моих коллег, которые в 70-е годы работали в Бонне, в том числе и в отделении ТАСС. Они еще хорошо помнят те времена.

У господина Штрифлера ответа не нашлось, и он даже немного скис. Встрепенувшись, он вдруг как за соломинку ухватился за Калугина.

—Вы знаете Олега Калугина? Я говорил с ним. Он в 80-е годы был шефом КГБ в берлинском районе Карлсхорст...

— Кем? — опешил я. Опомнившись, чуть было не расхохотался. Качество информации, которой оперировал собеседник, для меня прояснилось окончательно. С таким же успехом он мог бы сообщить читателю, что Калугин был шефом КГБ на Марсе. А Путин с Красной планеты слал заметки в Москву по каналам ТАСС.

Собеседник не догадывался, что Олег Калугин еще в 1978 году был заподозрен в шпионаже в пользу ЦРУ. В 1979 году его отстранили от работы во внешней контрраз­ведке и перевели на должность заместителя начальника Ленинградского управления КГБ.

Разговор утратил всякий смысл. Из всего, что рассказал Кристиан Штрифлер об и.о. президента России, я понял только одно: на Путине в Германии можно и даже модно делать деньги. Во всяком случае в «Зексише цайтунг».

По возвращении в Москву я провел мини-расследование, созвонившись со многими нашими журналистами, рабо­тавшими во второй половине 70-х в Бонне. Вот лишь не­которые из высказываний старших коллег.

Алексей Николаевич Григорьев (с 1978 по 1984 год ру­ководил отделением ТАСС в Бонне, до этого — с 1972 по 1976 год — заведовал отделением того же агентства в Берлине):

— Ни Путина, ни человека, похожего на Путина, в 70-х годах в Бонне среди корреспондентов ТАСС не было. Даже когда я работал в Берлине, то знал поименно всех коллег, которые работали в западногерманской столице. А что касается высылки, то немцы, видимо, слышали звон... Из боннских корреспондентов ТАСС действи­тельно выслали одного — в отместку за выдворение из Союза западногерманского телевизионщика. Что-то тот не там или не так снял. Наш сотрудник-бедолага ника­кого отношения к КГБ не имел. Ему припомнили, что он как-то наехал на столбик и, что называется, скрылся с места происшествия. Надо было кого-то выслать — вот и придрались к ДТП.

Владимир Борисович Милютенко (с 1974 по 1979 год— первый секретарь посольства в ФРГ и одновременно глав­ный редактор издававшегося на немецком языке журнала «Советский Союз сегодня»):

— Колония сотрудников совзагранучреждений, жур­налистов в Бонне была, сами понимаете, относительно небольшой. Проживали компактно. Все друг друга знали. Но Путина среди нас не было.Даже фамилия такая в раз­говорах никогда не всплывала...

Анатолий Сергеевич Тюпаев заведовал отделением ТАСС в Бонне в 1973—1978 годах. Услышав по телефону мой вопрос о Путине, он залился веселым смехом.